Споры о сути и значении гайдаровских реформ не утихнут среди историков и экономистов, наверное, никогда. Да и в народном сознании его фигура «отпечаталась» более чем неоднозначно: для кого-то Гайдар стал символом «новой России», первооткрывателем и первопроходцем в современную жизнь. А кому-то запомнился вестником дефицита, «дикого капитализма» и повсеместной нищеты.
Как бы там ни было, сейчас, по прошествии 20 лет, результаты деятельности Егора Гайдара видны чётче, чем в начале
| Наша справка | |
|---|---|
| Егор Тимурович Гайдар, р. 19 марта 1956 г. С |
|
Владислав Исаев, эксперт ИК «ФИНАМ», кандидат исторических наук:
— Вопрос о роли личности в истории всегда был спорным. Вне зависимости от того, о чьей личности идёт речь — что уж говорить о таком противоречивом государственном деятеле, как Егор Гайдар. Однако я в этом вопросе, скорее, склонен согласиться с марксистским подходом.
На мой взгляд, Гайдар стал выразителем интересов определенных групп в обществе, и если бы не было Гайдара, данная среда выдвинула бы другого исполнителя своей воли. Собственно, она и выдвинула таких исполнителей: как минимум равновеликими, а скорее, даже более сильными представителями этих взглядов в команде Ельцина были Явлинский и Чубайс.
Нельзя также сказать, что личность Егора Тимуровича стала той гирей, которая склонила чашу весов в пользу «партии реформаторов». В тот момент, когда решалась судьба советского общества и когда закладывались основы нового российского государства, Гайдар еще не обладал каким-либо авторитетом за пределами узкого кружка реформаторов. Он не мог быть его «знаменем», как был, например, Андрей Сахаров, фигуру которого интенсивно «пиарили» на протяжении многих лет и диссидентские круги, и западный истеблишмент, и по-своему даже власти СССР.
У Гайдара, в отличие от Ельцина и ряда известных диссидентов и невозвращенцев, не было имиджа «страдальца за правду». Он почти не был известен широкой публике до того, как оказался членом межрегиональной группы. Он был обычный советский завлаб. Его образ слегка аутичного кухонного интеллигента, аллюзии с его дедом, который в тот момент находился под ударом разоблачительной антисоветской риторики, скорее ослабляли имидж тех сил, которые сгруппировались вокруг Ельцина. Этим, кстати, объясняется и то, почему Борис Николаевич так легко пожертвовал данной фигурой впоследствии.
Да и как теоретик Егор Тимурович (в тот период, когда он был способен влиять на формирование политической программы) ничего уникального не создал — те же идеи «чикагской школы» в тот момент исповедовали практически все «экономисты» в либерально-демократических кругах. Поэтому никаких оснований считать, что без Гайдара мы пошли бы другим путем, нет.
Собственно, работа Гайдара в правительстве, хотя и приходится на переломный период российской истории, была достаточно непродолжительна, при этом опять же решающим голосом в принятии тех или иных решений он не обладал. В тот момент Ельцин в большей степени был вынужден действовать по обстановке и под серьезным давлением со стороны американцев, поэтому будь на месте Гайдара какой-то другой представитель младо-реформаторского кружка, политика была бы такой же.
В постправительственный период своей карьеры Гайдар уже обладал большей известностью и авторитетом на правом крыле политического спектра, однако в этот момент само движение начало утрачивать позиции.
Читайте также
- Егор Гайдар (1956–2009): «В его откровенности сквозило отчаяние»
- Лужков о Гайдаре: «Именно это является правдой»
- Егор Гайдар: «То, что дед стрелял в детей, — неправда»
