О том, как сегодня обстоят дела с сочетанием учёбы и подработки, беседуем с советником при ректорате НижГМА, профессором, заслуженным работником высшей школы РФ Геннадием Булановым.
Немного истории
Елена Смирнова, «ЛекОбоз»: Геннадий Александрович, чем объяснить такое внимание Минздрава к студенческой трудовой деятельности? Насколько я знаю, любые студенты, в том числе медики и провизоры, подрабатывали во все времена.
Геннадий Буланов: Да, наши студенты, начиная с первого курса, по желанию подрабатывали в качестве младшего медицинского персонала, а по окончании третьего курса могли занимать вакансии среднего медперсонала. Для подтверждения своего права на профессиональную деятельность достаточно было представить справку из деканата об окончании трёх курсов вуза. Но затем законодательство изменилось, и для работы на должностях среднего медицинского и фармацевтического персонала потребовались соответствующие дипломы и сертификаты. Студентов начали увольнять, что нанесло ощутимый удар по кадровому обеспечению учреждений здравоохранения. В 2012 году ситуация стала исправляться после появления приказа Минздрава № 239н, утвердившего Положение о порядке допуска студентов к работе на должностях среднего медицинского и фармацевтического персонала. И вот в этом году подготовлен Порядок допуска — это следующий шаг в регламентации трудовой деятельности студентов.
— Что сейчас необходимо студенту, чтобы получить допуск к работе?
— Помимо справки об обучении, подтверждающей освоение образовательной программы, студент должен сдать экзамен. В НижГМА создана специальная экзаменационная комиссия в составе преподавателей академии, представителей ТУ Росздравнадзора, регионального министерства здравоохранения, медицинских образовательных учреждений. В случае успешной сдачи экзамена студент получает выписку из протокола комиссии, позволяющую ему работать в течение пяти лет.
Двойная выгода
— Много ли будущих врачей и провизоров сочетают учёбу и работу?
— В среднем около 10% от общего количества.
— Как вы лично относитесь к такому совмещению?
— В условиях острой нехватки среднего медицинского персонала работа студентов — реальная помощь практическому здравоохранению. Представители медицинских организаций, где трудятся наши студенты, отмечают, что зачастую будущие врачи более активны, чем профессиональные медсёстры. Они стремятся участвовать во врачебных обходах, впитывают новые знания и навыки как губка. Для них это тоже большая польза в плане реального приближения к будущей профессии. Чем раньше студент попадает в ту среду, в которой намерен работать, тем он более подготовлен к дальнейшей трудовой деятельности.
— Вряд ли врачу придётся делать уколы и разносить лекарства. В чём смысл такой работы?
— Врач обязан уметь то, что умеет средний медицинский персонал, он должен знать профессию с азов. Работая в медицинском учреждении, студент понимает, как организована его деятельность, как строятся отношения между сотрудниками, как нужно вести себя с пациентами. Это дорогого стоит.
— Но, если человек ночь отдежурил в больнице или отработал в аптеке, сумеет ли он на следующее утро полноценно усвоить учебный материал?
— При грамотном управлении своим временем студенты прекрасно справляются и с учёбой, и с работой. Отмечу, что среди тех, кого мы отчисляем за неуспеваемость, работающих студентов нет. Те, кто плохо учится, не справляются с учебной программой не из-за чрезмерной занятости, а по каким-то другим причинам.
Принуждение бесполезно
— Если преимущества сочетания работы и учёбы столь очевидны, то почему бы не сделать его обязательным для всех?
— Не думаю, что административные меры в данном случае будут эффективными, здесь важно желание самого студента. Кроме того, далеко не все могут справляться с повышенными нагрузками.
— Достаточно ли практики тем, кто не совмещает учёбу с работой?
— Новые образовательные стандарты чётко определяют практическую направленность медицинского и фармацевтического образования. Практики у студентов достаточно, она включена в учебные планы. Но работа в качестве среднего медицинского и фармацевтического персонала позволяет глубже окунуться в профессию.
— С какого курса студентам целесообразно приступать к этому «глубокому погружению»?
— Лучше всего, если человек близко знакомится со своей будущей профессией ещё в школе. У нас есть позитивный опыт взаимодействия с несколькими лицеями Нижнего Новгорода, где мы в течение ряда лет занимались активной профориентацией. Наши преподаватели проводили занятия со старшеклассниками, организовывали экскурсии в лечебные учреждения, привлекали школьников к посильной помощи, причём не только в аспекте «подай — помой — отнеси», но и в конкретной помощи больным. Например, школьников просили проводить кого-то на процедуру, отвезти на каталке и т. п. Детям изначально прививалось уважительное отношение к больному человеку, понимание значимости сострадания. Это крайне важно в процессе подготовки медицинских работников, и чем раньше данный процесс начнётся, тем лучше. Из тех, кто прошёл все этапы медицинской деятельности, получаются замечательные врачи, поскольку они умеют обращаться с пациентами. Ведь одно дело — отработать технику какой-либо манипуляции на тренажёре, а совсем другое — осуществить ту же процедуру с живым человеком.
— Но сейчас всевозможные тренажёры и симуляторы — предмет гордости любого медицинского вуза. Или их значение несколько преувеличено?
— Симуляторы, тренажёры, манекены и другие учебные пособия очень важны в подготовке специалиста, и в нашем вузе они тоже широко используются. Но их желательно применять в сочетании с привитием студентам навыков живого общения с пациентами, с формированием клинического мышления, традиционного для отечественной медицинской школы, с золотым постулатом Гиппократа — лечить не болезнь, а больного. И в этом плане работа студентов в учреждениях практического здравоохранения представляет особую ценность
