По приглашению фестиваля «2morrow» Москву посетил известный режиссер Ким Ки-Дук. Знаменитый кореец представил столичной публике свой фильм «Пьета», за который месяц назад ему вручили «Золотого Льва» - главную награду Венецианского кинофестиваля. Драматичная, полная драйва и неожиданных сюжетных поворотов история о том, как жестокий рэкетир под влиянием любви к внезапно обретенной матери из садиста превращается в жертву, в Венеции произвела фурор. И вернула публике прежнего Ким Ки-Дука, последние несколько лет пребывавшего в творческом кризисе.
Первый показ «Пьеты» в Москве сопровождался давкой у входа в зал. Режиссер не скрывал своей радости от столь теплого приема. Он достал фотоаппарат и стал снимать на него восторженных зрителей. А после премьеры рассказал АиФ.ru о своем маленьком домике в южнокорейских горах, о старой маме и трудной рабочей юности.
«AиФ»: - Как у вас возник замысел «Пьеты»? Как вы придумываете свои истории?
К.К.-Д.: - Каждый раз по-разному. Многие сюжеты я брал из программы, которую можно перевести как «Время новостей». Я думаю, в России тоже есть что-то подобное. В Корее она выходит каждый день в девять вечера, в ней рассказывается обо всем, что произошло за день. Свой первый фильм «Крокодил» я снял, услышав новость о том, что человек бросился с моста в реку. Что касается «Пьеты», то в 90-е годы, когда я еще не был режиссером, в соборе Святого Петра в Ватикане я увидел скульптуру «Пьета» Микеланджело. Она меня потрясла. Я ощутил всю боль матери, потерявшей сына, - ее грусть, отчаяние, надежду. Все это было в гениальной скульптуре Микеланджело. Когда я задумался о новом сценарии, образ «Пьеты» вдруг возник у меня перед глазами. Помимо «Пьеты», в моей голове появились еще два образа - индустриальной зоны вокруг ручья Чхонгечхон, протекающего вокруг Сеула, и рабочих, которые живут в этой зоне.
В фильме я хотел поднять три главные проблемы: деньги, семья и религия. Ведь деньги занимают главное место в современном мире, и они же и разрушают все. Из-за них рушатся семьи, люди кончают жизнь самоубийством…
«AиФ»: - Но без денег не обойтись. Они нужны в том числе и для того, чтобы вы могли снимать кино, верно?
К.К.-Д.: - К сожалению, это так. Но я сейчас снимаю малобюджетные картины. Бюджет «Пьеты», например, был всего сто тысяч американских долларов. Я снимал на Canon Mark 2 - не самая дорогая камера. Кино - это не деньги, а в первую очередь драйв, душа и желание режиссера. А сейчас пришел период малобюджетного кино, когда любой может купить камеру и снять, что захочется.
«AиФ»: - Герой «Пьеты» 30-летний Кан До зарабатывает на жизнь тем, что с особой жестокостью выбивает долги из тех, кому и так живется несладко. Он бесстрастно калечит людей, чтобы те могли получить страховку и вернуть деньги. Кан До - образ вымышленный?
К.К.-Д.: - Я его придумал, но в реальной жизни таких хватает. Люди часто бывают жестокими. Хотя мы не рождаемся изначально ни добрыми, ни злыми. Таковыми нас делает обстановка, в которой мы живем. Когда человеку не хватает любви, когда он живет «на автомате», подобно механизмам, которыми в моем фильме отрезают руки и ноги, он озлобляется, становится холодным и бессердечным.
«AиФ»: - В «Пьете» много жестких сцен. Следуете моде на жестокость?
К.К.-Д.: - Да, особенно первые пятнадцать минут. Я намеренно оставил их, хотя некоторые зрители из-за этих сцен уходят с фильма, не досмотрев до конца. Но такие сцены необходимы для этого фильма. Ведь для того, чтобы понять, что такое белый цвет, нужно сначала показать черный. Я использовал эти сцены для драматизма. У меня тоже болит сердце, когда я их наблюдаю, но если их убрать, невозможно будет понять то сообщение, которое я вкладывал в фильм. Он в том числе и о материнской любви, которая может творить чудеса. Когда у героя, после тридцатилетнего отсутствия, внезапно объявляется мать, он становится другим человеком. Этот фильм посвящен всем современным матерям. И дочерям тоже! Всем, у кого есть дети.
«AиФ»: - А ваша мама смотрела «Пьету»?
К.К.-Д.: - Моей матери сейчас восемьдесят четыре года, и она картину не видела. Но она знает, что я получил за нее приз на Венецианском фестивале. Она сказала, что статуэтка Золотого Льва очень красивая. И я ей его подарил.
«AиФ»: - Что для вас призы, которые вы получаете на фестивалях?
К.К.-Д.: - Призы, конечно, важны. Не столько даже для творчества, а для его продвижения. Я использую фестивали для того, чтобы показать миру свои фильмы. Сейчас их показывают и в Европе, и в США, и в России.
«AиФ»: - Российские зрители встретили ваш новый фильм очень тепло.
К.К.-Д.: - И я им за это очень благодарен. Мне вообще очень дорог российский зритель. Между тем, как мои фильмы принимают в Европе и в России, разница просто огромна!
«AиФ»: - Что вы имеете в виду?
К.К.-Д.: - В Европе мои фильмы воспринимаются, в первую очередь, головой, а в России мои фильмы «смотрят» сердцем и душой.
«AиФ»: - Вы знаете кого-то из русских режиссеров? Видели какие-нибудь российские фильмы?
К.К.-Д.: - Я, к сожалению, не имел возможности смотреть много ваших фильмов, но знаю, что в России есть хорошие режиссеры. Например, Александр Сокуров. Я видел его «Фауста», который получил «Льва» в прошлом году, - мне очень понравилось.
«AиФ»: - А с русской литературой вы знакомы?
К.К.-Д.: - Я знаю, что в России очень много читают. Но, к сожалению, я с детства не приучен читать. Я все детство провел на заводе, работал с шестнадцати лет, и у меня не было возможности читать.
«AиФ»: - Успели увидеть в Москве что-нибудь интересненькое? Мавзолей, например…
К.К.-Д.: - Я все время занят на фестивале. К тому же после каждого своего фильма я заболеваю, и сейчас я тоже немного простужен.
«AиФ»: - Год назад, после нескольких лет молчания, вы привезли в Канны картину «Ариран», получившую там главный приз в секции «Особый взгляд». В ней вы откровенно признались, что уже несколько лет пребываете в глубоком творческом и личностном кризисе, Вы рассказали о своем одиночестве, о том, что вам даже не с кем поговорить. Сейчас у вас есть с кем поговорить?
К.К.-Д.: - Я и сейчас живу в том же маленьком доме в горах, который вы видели в «Ариране». Через несколько дней я вернусь в Корею и снова окажусь в нем. Там, по-прежнему бывает одиноко и грустно, там по-прежнему только я и кот. Но за последний месяц я встретился с таким количеством людей, что, я думаю, ничего страшного не произойдет, если я немного побуду в одиночестве.
«AиФ»: - Но вы собираетесь снимать следующий, девятнадцатый по счету, фильм?
К.К.-Д.: - Да, я уже работаю над сценарием. В нем я буду говорить о том, что каждый человек достоин уважения.
