В Иркутске открывается IX Международный фестиваль театра и кино «В кругу семьи». Накануне корреспондент «АиФ» встретился с президентом фестиваля актёром и продюсером Александром Ковтунцом.
Сергей Грачёв, «АиФ»: Александр, в первую очередь хотел узнать, чем собираетесь удивлять зрителя в этот раз? Какие главные фишки фестиваля?
Александр Ковтунец: Главная фишка — это, в первую очередь, уникальная церемония открытия, которая пройдёт непосредственно на воде озера Байкал. Фестивалю в этом году девять лет, а самой общенациональной программе «В кругу семьи» десять. Хотелось устроить что-то особенное по этому случаю. Байкал выбрали не случайно. Это озеро — символ чистоты и мощи. То есть тех качеств, которые присущи здоровой и полноценной семье. Как я уже сказал, церемония пройдёт на воде. В качестве сцены мы установили специальный понтон. На него уже водрузили фортепиано, на котором будет играть Денис Мацуев. Кроме того, открытие решили сделать с уклоном в традиционную русскую культуру. Многие иностранцы, приезжающие на различные фестивали в Россию, говорят: «Всё хорошо, но где русские традиции?». Мы попытались этот аспект в этом году учесть и сделать что-то в национальном ключе. Плюс ко всему, мы серьёзно расширили саму деятельность фестиваля. В общем, скучно не будет.
— Кинофестивали часто упрекают в том, что они показывают кино, далёкое от массового зрителя. Насколько фильмы вашего фестиваля могут заинтересовать рядового посетителя кинотеатров?
— Мы берём в программу только и исключительно зрительское кино. Андеграунд, арт-хаус — это всё не наша история. Но в то же время, отбирая картины, мы старались уйти от откровенного так называемого попкорнового кино. Кино, где чаще всего совсем не требуется включать мозг при просмотре. У нас в жюри одного из киноконкурсов сидят дети. И как-то два года назад мальчик девяти лет по имени Вася спрашивает меня: «Александр Сергеевич, а стрелялки показывать будут?». Отвечаю, что не будут. Он опять: «А блокбастеры?». Говорю — тоже нет. Он удивляется: «А зачем вы тогда вообще меня позвали в жюри?!». «Давай, Вася, ты посмотришь это кино, фестиваль закончится, и мы поговорим», — отвечаю ему. После я спросил, что он думает по поводу увиденного. А он опять удивляется: «Почему такие фильмы в кинотеатрах не показывают?!».
— Кстати, если, как вы говорите, эти кинокартины интересны и понятны широкому зрителю, то, действительно, почему их практически нет в прокате?
— Кино — это бизнес. И как в любом бизнесе, там есть определённая навязанная нам модель потребления. Только эта модель связана ещё и с определённой идеологией. Крупные голливудские компании договариваются между собой, кто, что и когда выпускает в широкий прокат. В итоге в общей массе мы видим в кинотеатрах, в основном, может, и неплохой продукт, но очень уж однобокий. А хорошие картины, которые появляются, скажем, в Сингапуре, во Франции или в России, с Голливудом просто не в силах тягаться хотя бы из-за колоссальной разницы в рекламных бюджетах. Хорошие фильмы часто с трудом добираются до зрителя, и удивляться тут нечему. Профессиональное, доброе, семейное кино есть, просто его надо тщательно искать. Как раз одна из задач нашего фестиваля — такие фильмы находить и показывать зрителю.
— А вам не кажется, что продвигать такое кино с помощью фестиваля, который идёт всего неделю, малоэффективно? Вместо того, чтобы давать деньги на подобные мероприятия, Минкультуры могло бы обязать кинотеатры иметь в своём репертуаре определённый процент семейных фильмов. Я не прав?
— Если смотреть с внешней точки зрения, то вы правы. Я приведу вам пару примеров, чтобы вы поняли, что всё начинается с малого. В 2006 году после кинофестиваля мы собрали психологов, кинематографистов и прочих экспертов и обсудили идею введения возрастного ценза, которого на тот момент не было. Мы написали письмо в Министерство культуры, обратились к полпреду Центрального федерального округа, и в итоге через несколько лет соответствующий закон появился. И я считаю, этот закон правильный. Ну не должен ребенок в 12 лет смотреть фильмы, адресованные взрослым. Его психика ещё не готова.
Приведу ещё пример: в начале 2000 годов мы начинали работу по продвижению праздника Петра и Февроньи Муромских. Тогда казалось, что задача поставлена неподъёмная, почти неосуществимая. Но прошло время, праздник прижился. Я к чему это всё говорю... Форма фестиваля помогает нам собирать в единую команду людей, с которыми мы потом работаем на регулярной основе. Например, с известнейшим польским режиссёром Кшиштофом Занусси мы каждый год ставим по одному спектаклю, которые пользуются большим успехом. С ним же снимаем фильмы. А ещё недавно мы получили в 18 городах Подмосковья площадки для создания многофункциональных центров, в которых будут кинотеатры. То есть, у нас появится собственная сеть, в которой мы сможем показывать хорошее кино. Так вот, если бы фестиваль существовал вне этого контекста, был бы сам по себе, толку от него было бы действительно мало. Но так как он является звеном большой цепи, а именно общенациональной программы «В кругу семьи», его существование имеет важное значение. У него велика социальная составляющая, он заполняет нишу пропаганды семейных ценностей.
— Недавно Минкультуры Украины запретил показ российских фильмов «Поддубный» и «Белая гвардия». А у вас случайно из конкурсной программы фильмы украинского производства не вычеркнули?
— Нет, конечно. Мы существуем в области культуры, а не политики. У нас не пиарятся партии, депутаты. Я считаю, что там, где появляется политическая составляющая, интерес зрителя падает. А я ещё раз хочу подчеркнуть, что мы делаем фестиваль не для критиков, не для кинематографистов, и уж тем более не для политиков! Мы делаем его для зрителя, а зрителя не обманешь.
