Мавзолей, солдаты, валенки. Репортаж из поездки по Северной Корее

Северная Корея — страна закрытая, большинство новостей, которые о ней получает западный мир, поступает из источников в Южной Корее, отчего достоверность этих новостей иногда вызывает сомнения. Свою закрытость она проявляет в том числе и к тем, кто всё-таки решился приехать в КНДР как турист. Любое отклонение от проторенного туристического маршрута — это форс-мажор и немедленный запрет на фотосъёмку.

Перелёт из Москвы в Пхеньян длится 12 часов с пересадкой в Пекине. Периметр гражданского аэропорта Пхеньяна охраняют военные с автоматами Калашникова в форме, напоминающей форму солдат Советской Армии. Рядом, в водных канавах, вырытых, видимо, в целях защиты от внешних врагов, местные жители на удочку ловят рыбу. Северная Корея соткана из ярких контрастов.

«Цель вашего приезда? — спрашивает на чистом русском языке пограничник. — Вы не указали в декларации улицу и дом, где живёте».

В это время в неуютном и душном помещении с большими портретами вождей народа гаснет электрическое освещение. «Веерные отключения, — поясняет гид, товарищ Ли, — экономим».

Первый миф о загадочной Корее развеялся ещё в таможенной зоне. Мобильный телефон не забрали, как мне предрекали на родине. Впрочем, стало ясно, что на территории этой страны иностранцу он не пригодится — мобильная связь, как и интернет, не работает.

Дорога из аэропорта в центр практически свободна от транспорта, водитель может ехать на предельной скорости.

Въезжаем в столицу республики — Пхеньян. Он ультрасовременный — с новенькими небоскрёбами, выполненными, правда, в стиле советского монументализма, которым заразились, по всей видимости, от СССР. В закрытом обществе необходимо постоянно доказывать гражданам, что они самые-самые лучшие — для этого и строятся огромные памятники и монументальные сооружения.

Туристы здесь — вполне желанные гости. В основном, едут из соседнего Китая. Иностранцам здесь созданы хорошие условия пребывания. Для китайских граждан, в частности, въезд облегчён по сравнению с гражданами других государств. Китайских туристов привлекает дешевизна многих товаров в КНДР, также здесь есть казино (в Китае они запрещены).

Гудок на работу

В семь утра в гостиничном номере на 25-м этаже меня разбудил уличный гудок, похожий на сирену воздушной тревоги. Для местных жителей это сигнал к началу трудового дня.

Несмотря на рекомендацию гида самостоятельно не выходить из отеля, мы совершили часовую прогулку. Первое, что бросилось в глаза, — полупустые улицы. Нет ни праздно шатающейся молодёжи с пивом, ни, тем более, бомжей. Звучит патриотическая музыка — если пойти навстречу звуку, можно добраться до железнодорожного вокзала. На площади стоит запах жареной (или пареной капусты), как в рабочей совдеповской столовой.

Прилавки в магазинах скупы на продукты. Отсутствует колбаса, небольшой выбор мясных изделий. Выяснилось, что за доллары здесь ничего не купить, а поменять валюту на местные воны просто негде. Позже мы узнали, что есть единственный немецкий банк, который ведёт операции с наличностью. Для иностранцев в Пхеньяне работают отдельные магазины, где торгуют за доллары, евро и китайские юани.

Валенки

Душа северокорейского народа раскрылась на торжественном ужине, устроенном в честь приезда туристов. Корейцы — народ не только фанатично трудолюбивый, но и пьющий и курящий. Здесь нет ограничений на курение в общественных местах, за исключением, естественно, святых — Мавзолея вождя Ким Ир Сена и других достопримечательностей. Корейцы пьют напиток, чем-то похожий на водку, но в два раза слабее по крепости — в 20 градусов.

После третьего блюда (в основном морепродукты) и тоста гид товарищ Ли неожиданно взял в руки микрофон и попросил настроить караоке. Без прелюдии он исполнил на русском языке, с неподражаемым акцентом, песню «Валенки, валенки, ой, да не подшиты, стареньки». Потом ещё одну русскую народную, за ней другую…

Ли из простой крестьянской семьи и выбился в люди потому, что хорошо учился и красиво пел. Более пяти лет он трудился в России по зову партии. Рассказывал, что на Северном Кавказе его чуть было не взяли в плен, чтобы требовать выкуп в миллион рублей.

За столом у корейцев принято, чтобы бокалы наполняли только женщины, столик гида обслуживала миловидная официантка Юнг. Ли старался продемонстрировать народный талант во всей красе, поэтому он долго уговаривал стеснительную Юнг спеть. Юнг не сразу, но согласилась и с румянцем на щеках запела народные песни, прославляющие подвиг северокорейцев в войне с Японией или рассказывающие о том, как девушка преданно ждёт парня с фронта, и затем они встречаются на ранней заре.

Регулировщицы

Отдельная тема — транспорт в Пхеньяне. Главная его достопримечательность — это девушки-регулировщицы на перекрёстках, такого нет ни в одной стране мира. За их работой можно наблюдать часами. Они одеты в армейские сапоги, синие ватные брюки и бушлат с толстым сизым воротником, который придаёт им особый официальный вид. Оказалось, воротник сшит из собачьей шкуры, эту породу специально выращивают в стране. Ли не стал скрывать, что в Корее собак держат и для того, чтобы употреблять их мясо в пищу.

На глазах всех туристов дорожный инспектор остановил школьника и отчитал его за переход в неположенном месте, а затем попросил школьный дневник, где написал замечание.

Местное метро насчитывает 4 станции. Чем-то оно похоже на московский метрополитен, что неудивительно, ведь строили его советские инженеры. На каждой станции стоит стенд со свежими газетами, прославляющими трудовые подвиги корейского народа. Даже ночью вход в метро охраняет солдат с оружием.

В Пхеньяне есть и автобусы, и трамваи, но основной вид транспорта — велосипед. Корейцы ездят на нём повсюду, перевозя на нём по три мешка с капустой и другую крупногабаритную поклажу. Средняя семья съедает за год около 200 килограммов капусты.

Личный транспорт есть у единиц — высоких чиновников, да и воспользоваться автомобилем в Корее проблематично. Связано это с дефицитом бензина и ограничением передвижения — на магистральной дороге тебя обязательно остановят военные и потребуют спецпропуск.

Только в Северной Корее есть грузовые машины, работающие на… дровах.Чудо-полуторки, перевозящие людей в кузове, мы увидели за городом, в центр их не пускают. Из кузова, где установлена печка (она же бочка) — газогенератор, идёт дым, и кажется, что машина горит или едет нездоровый паровозик. Разве могли Япония и США победить такой изобретательный народ? Высокую скорость на дровах грузовик не развивает, но основную задачу выполняет — перевозит грузы и людей. Товарищ Ли просил не фотографировать грузовики на дровах: «У туристов должен сформироваться положительный образ нашей страны», — аргументировал он.

Деревня

По пути в Музей подарков двум вождям Кимам, отцу и сыну, — а это около трёх часов езды от Пхеньяна — военные остановили нашу машину и сказали, что нужно ехать в обход — мост повреждён. Товарища Ли это обстоятельство расстроило. Через несколько километров стало понятно его сожаление. Автобус поехал через провинцию, где туристам открылась другая Корея. Не та — с небоскрёбами и масштабными строениями, а иная.

В провинции велосипед уже стал роскошью — грузы (дрова, мешки, бочки) перевозят на послушных буйволах с острыми рогами и тачках на больших колёсах. От бесконечных верениц пеших и возниц создаётся впечатление, что это беженцы или что город куда-то переселяется. Ли не выдерживает — и строго предупреждает, что заберёт фотоаппарат — такое нельзя снимать.

Эти люди вряд ли когда-то выберутся из глуши, ведь для того, чтобы поехать в соседнюю деревню или город, нужно разрешение. Они проведут всю жизнь на земле, выращивая капусту, хлопок и другую культуру, чтобы выжить. В Корее только одна треть земли пригодна для использования — остальное горы. Поэтому все земельные участки, даже на склонах гор, задействованы в земледелии. Корейские девушки, скорее всего, выйдут замуж только за представителей своего народа. Выйти замуж за иностранца невозможно. Такой муж никогда не получит северокорейского гражданства, даже за большие деньги. Продать или купить жилплощадь в КНДР нельзя, но государство выделяет квартиру при рождении детей.

Есть несколько вариантов пробиться в люди — уйти на службу в армию (парни служат девять лет, девушки — четыре) или на отлично учиться и красиво петь, как Ли и официантка Юнг.

Беда и трудности делают корейцев сплочёнными и сильными. Местные жители знали, что мостовой переход повреждён, и вышли на окольную дорогу с вениками и мётлами, чтобы заметать в проплешины покрытия мелкий гравий, сделать дорогу ровнее. Они мели и засыпали неровности как будто специально для нас (мы ехали одни по дороге). Может, выслуживаясь перед начальством, может, наоборот, старались для себя.

Корейский бог

На торжественном ужине я попал впросак. На мой вопрос, есть ли в Пхеньяне церкви, руководитель делегации хозяев сделал большую паузу и сам спросил: «А вы что, в Бога верите?» Искренне ответил: «Хожу в храм». Это было ошибкой. Руководитель делегации охладел ко мне моментально. Инакомыслие в Корее не приветствуется, главная вера — это народная партия. Любая другая вера приравнивается к враждебной.

Друзьями корейцы считают китайцев и русских, которые помогли им в освобождении от американского ига. Памятник воинам Советской Армии, построенный в 1945 году, находится на самой высокой точке Пхеньяна. Отсюда открывается панорамный вид на мегаполис. Невольно задумываешься, как народ, который пользуется буйволами и грузовиками на дровах, смог построить такое громадье?

Настало время возвращаться в Москву. В качестве презентов в отсутствие магнитиков приобрели картины, вышитые цветными шёлковыми нитками. Такое искусство в стране возведено в ранг народного промысла, и на этом неплохо зарабатывают местные умельцы.