Начнем с очевидного и самого простого. Упал доход священников. Один знакомый батюшка как-то сказал, что предстоящим летом ему не удастся с семьей отдохнуть за границей. Сказал, надо заметить, с пониманием, без огорчения и обиды. Скорее констатировал факт. Прихожане перестали жертвовать былые суммы, они тратят их на подорожавшие продукты и помощь оставшимся без работы родным.
Если говорить более серьезно, то на жизни Церкви как социального института кризис почти не скажется. Понятно, что в большинстве случаев строительства храмов будут заморожены, отложат и ремонты, но это не принципиально важно.
Какие стороны церковной жизни затронет кризис?
Наверное, у читателей возник вопрос: а какие стороны бывают? Теоретически может быть многое. На практике же есть приходская жизнь, состоящая большей частью из богослужений общественных (вечерня, Литургия) и частных (молебны, крестины и т.д.). Есть коммерческая деятельность - производство и продажа православных товаров, например, книг, свечей, церковной утвари. Есть просветительская, социальная, педагогическая, благотворительная деятельность.
Думаю, что в приходской жизни, мало что изменится. Главное - сокращения и увольнения среди духовенства в связи с нехваткой денег невозможны. Прихожане, в свою очередь, не дадут батюшкам умереть с голоду. Дело в том, что на Руси сложился совершенно особый тип отношения к духовенству. Священству безгранично доверяют. Порой, и очень часто, среди спонсоров священник воспринимается как «небожитель», как человек из иного небесного мира. Хорошо это или плохо, - вопрос другой, важно, что в этом случае и личную жизнь священства и приходскую жизнь кризис почти не затронет.
Безусловно, трудности начались и будут возрастать у тех коммерческих проектов, основная прибыль которых - средства православных. Разного рода производства и торговля окажутся в трудной ситуации. Но это, собственно, не есть церковная жизнь. Конечно, чем больше связь продукции с ритуальной жизнью, тем меньше будет проблем. Думаю, что производство и продажа свечей останутся на докризисном уровне, чего нельзя сказать о книгопечатании.
Вопрос о реакции православного рынка на кризис очень интересен. Дело в том, что этот рынок достаточно самобытен, замкнут и мало изучен. У него свои законы во всех сферах: и в менеджменте, и в оплате труда, и в кадровой политике, и в маркетинге, и в перераспределении средств. Уверен, что светские специалисты будут очень удивлены, узнав о том, насколько порой архаичны, а иногда даже и бесчеловечны формы существования православной экономики.
В любом случае можно говорить, что объемы продаж на православном рынке упали и будут падать, людей уволили и будут увольнять. Ниже этот процент или выше чем на светском рынке, неизвестно.
Самое интересное - это влияние кризиса на православные некоммерческие проекты. Часть из них живет за счет коммерческой деятельности, часть за счет благотворителей, часть за счет добровольческого труда и частных пожертвований. Я говорю и о воскресных школах, о кружках, студиях, о работе в детских домах, о преподавании в общеобразовательных школах. Почти все это социально востребовано. Да, профессионализма частенько не хватает, но в этой области трудятся самоотверженные честные люди.
К сожалению, за 20 постсоветских лет не было построено системы фондов, грантового распределения средств. Вся система социальной, досуговой, просветительской, душепопечительской работы построена на личном доверии спонсоров (от банкиров с их миллионами до старушек с их червонцами) батюшкам, о чем мы писали выше.
Церковь, общество, государство
Все дело в том, что обществу от Церкви надо две вещи. Скажем прямо, как есть. Во-первых, это удовлетворение религиозных потребностей, под которым я понимаю выстраивание примитивных отношений с высшими силами ради собственного благополучия. В этом смысле для большинства россиян Православие и астрология - это равновеликие вещи. Во-вторых, это социальная работа, запрос на которую основан на непонятной для меня уверенности, что на православных можно «сбагрить» решение социальных проблем, как то: заботу о бомжах, работу с семьями алкоголиков и т.д. Иногда говорят о культурном просвещении, национальном и патриотическом воспитании. Но по моему опыту, это скорее запрос государства, чем общества. Я фактически не знаю простых людей, кто бы именно от церкви жаждал научиться патриотизму или услышать взгляды на русскую литературу.
Удовлетворение религиозных услуг ничего особенного не требует от представителей Церкви. Это есть самый начальный и простой уровень церковной деятельности. Скорее всего, в период финансовой, политической и социальной нестабильности увеличится запрос от населения на религиозные услуги. Ответом со стороны Церкви, совершенно очевидно, будет рост предложений в этой сфере. К сожалению, очень вероятно, что этот процесс пойдет по пути развития наиболее примитивных форм взаимодействия, большей частью ритуальных, граничащих с язычеством.
Проблема тут в том, что удовлетворение религиозных запросов населения часто несовместимо с Православием. Церковь на этом пути может выродиться и деградировать. Дело в том, что церковь призвана к истинной проповеди христианства как образа жизни с Богом, как трудного пути, требующего изменения всей жизни. Но на практике мало кто хочет понять, что идеологией, пропагандой, нравоучениями и обрядами этого не достичь. Тут нужна сложная система так называемой катехизации, церковной педагогики, первичного научения и введения в традицию. Как не парадоксально, почти ничего из этого не сложилось за 20 лет. Зато вполне сложилась система обыкновенных коммерческих отношений, заложниками которой стали очень многие представители церкви, и десятки миллионов наших сограждан. За плату или за некоторый ритуал возможно получить надежду на Божью помощь. Я думаю, что именно эта сторона церковной жизни и может проявиться во время кризиса во всей остроте. Те, кто и в благополучные времена не мог и не хотел развивать внутреннюю церковную жизнь, тем более не захотят делать это, когда деньги жаждущих ритуального утешения потекут в руки. Самое обидное, что со стороны общества именно таких коммерческих ритуальных отношений и ждут.
О социальных проектах
Наряду с обрядовым, безусловно возрастет запрос к церкви на социальные услуги. По меткому выражению известного церковного публициста, есть даже вероятность для церковной деятельности утонуть в "социальном болоте". Запрос тут будет двоякий. С одной стороны, наши сограждане будут искать менее затратные варианты помощи в воспитании детей и заботе о стариках и больных. Это очевидно. С другой стороны, государственные власти будут искать дешевую, а то и бесплатную рабочую силу для социальных проектов. Причем, искать будут именно в тех областях, которые вписываются в строчки бюджета, из которых чиновники могут поиметь нечто для себя. Опыт показывает, что помощь уже сложившейся церковно-социальной и педагогической работе, при всей очевидной ее востребованности и актуальности, фактически не оказывается. Уверен, что на практике за редкими исключениями не удастся состыковать то, что могут предложить православные, и то, чего хотят от них чиновники.
Ситуация была бы иной, если бы за прошедшие 20 лет сложилась хоть какая-то система социальной работы со стороны Церкви. Есть разрозненные и даже очень успешные проекты, но не более. Усугубляется ситуация еще и тем, что сама идея социального служения мало популярна в Русской Церкви. До сих пор она считается многими представителями церкви «влиянием тлетворного Запада».
Несмотря все это, я уверен, что именно во время кризиса у церкви появился уникальный шанс заложить основу для дальнейшего развития некоммерческих, социальных и добровольческих проектов. Как бы это не выглядело парадоксально, сейчас воедино сплелись несколько ключевых ниточек.
Во-первых, кризис открывает двери состраданию и милосердию в сердцах людей. Во-вторых, много специалистов оказалось без работы и есть возможность их нанять за умеренное вознаграждение. Некоторые люди, исходя из нескольких предложений с малой зарплатой, выбирают дело по душе, доброе дело. В-третьих, есть много людей, у которых появилось свободное время в силу сокращения занятости или невозможности найти работу и которые искренне хотят послужить ближним.
Сложившаяся ситуация уникальна. Никто не знает, появится ли еще шанс у церкви приобрести профессиональных журналистов, редакторов, менеджеров, специалистов по рекламе, педагогов, психологов, социальных работников. В конце концов, это шанс не терять выпускников духовных школ и богословских институтов: хотя бы эти специалисты могут остаться в сфере церковной деятельности. Такой шанс у Русской церкви был в начале 90-х. К сожалению, ничего системного из этого не выросло. Бог дает русскому православию еще одну возможность принять, хоть и в меньших размерах, помощь специалистов для организации церковной жизни. Бог дает церкви шанс по-настоящему системно через церковное просвещение и служение ближним откликнуться на религиозные запросы народа.
Слово «кризис» в переводе с греческого означает суд, оценку. Сейчас такая ситуация, когда мы можем воочию увидеть и понять, чего стоят прошедшие 20 лет церковной жизни. Куда будут направлены средства, доверяемые батюшкам спонсорами, попечителями, жертвователями? На золото храмов и иконостасов или на развитие церковной жизни, в том числе через наем профессионалов и необходимых специалистов? Мы скоро увидим, смогут ли выжить хотя бы те немногие общественно значимые социальные, образовательные, воспитательные проекты, которые еле-еле встали на ноги несколько лет назад.
Я думаю, что в способности не только выжить, но и развиваться во время кризиса и есть сила христианства, которая, по слову апостола, проявляется в немощи. Покажет ли православие свою жизнь, свою силу не только в способности сохранить начатки приходской жизни, но и в церковном просвещении, в служения ближним и своему народу, которые заповедал Христос? Думаю, ближайший год нам откроет эту тайну.
От кого они убегали под землю? От себя, от общества, от Церкви? 
Иерей Александр Волков: у России есть всё для духовного развития 
Юрий Белановский: Как спасать людей, «увязших» в сектах 
Протоиерей Максим Козлов: Церковь с активной позицией многим «неудобна» 
