Мы продолжаем серию публикаций о наших известных жителях. Александр (Гайдамак) Бутенко – народный митинский писатель. Именно так сам себя называет автор популярных книг «Путешествия. Инструкция по эксплуатации», «Если бы Конфуций был блондинкой», «Ой, всё», переведённых на английский язык. И действительно, в произведениях Бутенко всегда упоминается Митино.
Также в его активе научно-популярные публикации в легендарном «Знание – сила», где Бутенко – внештатный автор. Мистические – в альманахе фантастики «Мю Цефея». Плюс писательские встречи, сформированный круг верных читателей. Александр Бутенко прогулялся с корреспондентом газеты «Мой район» по родному Митину.
«Пошёл в школу № 1191 на Митинской улице»
– Александр, расскажите, пожалуйста, как вы обосновались в Митине?
– Можно сказать, что Митино меня избрало. Хотя больно уж по-библейски звучит, торжественно и пафосно. Но если с другой стороны посмотреть: много ли писателей, действие книг которых происходит в Митине, касаются этого района, его реалий, настроения, упоминают реально живущих тут людей и их истории? Кроме меня – никто. Что же касается вашего вопроса: моя семья переехала в Москву в связи с работой отца. После эры съёмных квартир, похожих друг на друга, как капли дождя, семья наконец обзавелась собственной квартирой. В Митине. Так, 6-й класс я окончил в Киеве, а в 7-й пошёл уже в Москве в школу № 1191 на Митинской улице.
– Каким вам запомнилось тогдашнее Митино?
– Район представлял собой одну большую стройку. Чудно сегодня осознавать, что я – митинский старожил – въехал сюда на самом зачине и ещё помню район абсолютно другим: пустым, продуваемым, наследником расселённых деревень. Ну многое и к лучшему. Я боялся встраиваться в уже сложившиеся общности. А тут вышло так, что новичок не только я – все новички. Школьный класс, где прежде никто не общался. Жизнь с чистого листа. У района не было прошлого. Лишь типовые, неотличимые дома. А как в типовом, пока ещё не устроенном районе искать пищу для ума и сердца? Приходилось поступать единственным способом, доступным мальчику с богатым воображением, научившемуся читать в 3 года и выросшему на приключенческих книгах, фантазировать. Я много путешествовал. Но Митино стало тем местом, куда я всегда возвращался. Вот и сейчас вернулся – с женой Ланой. Она художница, известна как Космоножка, автор популярных комиксов. И дочерью Авдотьей – первой в семье урождённой москвичкой. Москвичке четырёх лет от роду, кстати сказать, совершенно несвойственны рефлексии, столь свойственные мне, – и она отчётливо ощущает себя на своём месте, королевой бала, имеющей на всё вокруг неотъемлемое по рождению право. Она в Митине очень органична – но она и вообще по жизни органична.
– Чем любите заниматься с дочкой в районе?
– Любим с ней на тарзанку в ландшафтный парк ходить, в любимый магазин за мюсли. И вообще она в Митине ориентируется великолепно (минута отцовского хвастовства) – полностью унаследовала моё хорошее умение ориентироваться на местности.
А у меня моё ощущение вечной инородности осталось – но оно, во-первых, вообще свойственно писателям. Без него ничего не пишется. Писатель – это ведь кто? Это профессиональный пониматель. И для того чтобы посмотреть на что-то и осознать, необходимо выйти вовне, занять нулевую позицию, оставить беспристрастный взгляд наблюдателя, свободный от условных оценок «хорошо» или «плохо». Только тогда можно ухватить и передать суть. Так что это ощущение – оно сложное, непростое, с ним нередко приходится тяжко. Но одновременно именно оно дарит особенную наблюдательность, внимание к деталям – и я совершенно точно, даже осознавая трудности, не отказался бы от этого качества.
– Александр, как изменился район со времён вашей юности?
– Митино преобразилось. Я ведь хорошо и отчётливо помню, как было на заре, и каждый раз радуюсь. Деревья выросли, дикие пустыри обжились, грязные бездорожья, которые виртуозно переходил школьником по бордюру, балансируя портфелем, пропали.
Сегодня Митино – большой, чистый, опрятный, современный… ну вот, само тянет сорваться с языка – город! (Улыбается.)
Митино-любовь и Митино-комедия
– Интересно, жизнь в Митине на ваше писательское дело как-то влияет? Помогает? Мешает?
– Можно много ездить по миру – а я это люблю (бывал более чем в 50 странах мира) и даже написал о путешествиях одну из своих книг. Это жизненная необходимость для писателя – новые впечатления. Но пишется мне, это я всегда замечал, лучше всего на одном месте. В таком, как Митино. Где полученным впечатлениям можно дать возможность улечься. Ибо ни одно, даже самое полезное дело не приносит пользы на бегу.
И не в дороге, не на экзотических островах, ни в Санкт-Петербурге, Париже или Амстердаме, у меня нет сильного порыва сесть и начать писать текст. А вот в Митине, дома – есть. И я просто сажусь и пишу. Пишу, когда есть вдохновение. А когда нет вдохновения, сажусь и пишу без вдохновения – и, удивительное дело, вдохновение приходит в процессе. В этом, как оказалось, силы навыка больше, чем силы музы. Прости меня, Муза, за такие слова. Но разве не ты ль меня сама учила честности? (Смеётся.)
– В ваших книгах часто фигурирует наш район…
– В моих рассказах нет Митина как главного героя. Но очень много Митина в качестве фона – в качестве второстепенного, но оттого отнюдь не менее важного фактора. Есть Митино-база – недвижно падает снег за окном, сонное настроение, вялые, философские думы. Есть Митино-комедия – где в 3 ночи за стенкой громко общаются, милуются и спать мешают, и одновременно прерывать жаль. А тут ещё ситуация внезапно перерастает в прогрессирующий абсурд – один мой рассказ полностью написан по реальным событиям.
Есть Митино-отчаяние – когда некуда пойти средь одинаковых высоток и стен. Есть Митино-смирение – когда даже после самой бурной жизненной бури наступает покой.
Митино-любовь – тоже есть. Куда ж без неё – если без любви, то тогда зачем вообще это всё?
– Будет ли в будущем произведение, где Митино предстанет отдельным героем?
– Вроде не планировал, но мироздание очень лукаво. Стоит мне только заявить, от чего-то отказаться – обстоятельства поворачиваются вдруг так, что мои собственные слова оказываются многажды опровергнуты. В конце концов не только же бытие определяет сознание, но и сознание определяет бытие, верно? Не только, перефразируя классика, Митино вспоило меня на своих мелких водах, но и я, быть может, скромно на что-то ответное сгожусь. В любом случае сейчас для меня в приоритете завершить работу над своей очередной книгой. Она будет на двух языках – на русском и английском. Постарались профессиональные литературные переводчики – и на английском мои тексты вдруг зазвучали совершенно особенно и ново даже для меня самого.
Две основные задачи – книгу можно будет использовать как учебное пособие по языку: на одной странице – текст на одном языке, на соседней – на другом. И как подарок интересующимся нашей страной англоязычным – почитать о России не времён Льва Толстого, а о России настоящей, здесь и сейчас. О Митине в том числе как неотъемлемой части большой, но всё ещё незаслуженно мало изученной и описанной страны. Называться будет «Никак». Я не суеверный, поэтому могу сказать заранее. Но, кстати, во всеуслышание – в первый раз. Название сие призвано жёстко, но откровенно и сразу ответить на большинство умозрительных человеческих вопросов – после чего перейти к главному.
