Без конфискации. Почему властям не удаётся вернуть украденные миллиарды?

Объём денег, которые были выведены коррупционерами из России, но потом их удалось вернуть, – крохи по сравнению с тем, сколько реально утекает за кордон. Как вернуть украденные сотни миллиардов?

Эксперты из FATF считают, что России надо активнее заниматься возвратом активов. Для начала надо понимать, что FATF (Группа разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег) – серьёзные и авторитетные ребята. Миссию давным-давно создала «Большая семёрка» (G7). В Россию с «комплексной оценкой системы противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма» FATF приезжала 4 раза. Последний – весной 2019-го. Но выводы экспертов обнародованы только теперь. 

То, что в России много воруют, для нас давно не новость. После того как страна узнала о квартирах-сейфах простых полковников, в которых они хранили миллиарды наличности, даже найденные у не менее простого главы района 1,5 тыс. земельных участков и 600 объектов недвижимости не могут никого удивить. Хотя в докладе FATF есть очень любопытные цифры. К примеру, ущерб от взяток, украденных из бюджета средств, скрытых от налогов доходов, денег от наркоторговли и мошенничества достигает 220 млрд руб. в год. Треть всех преступных доходов дают хищения из бюджета. С 2014 по 2018 г. у преступников изъяли около 318,5 млрд руб. И только 1,5% от этого количества конфисковали у тех, кто отмывал деньги.  

В докладе Россию даже немного похвалили и отметили, что в 2014–2016 гг. СКР арестовал имущество в четырёх странах. Контролируемые нашими соотечественниками активы, особенно недвижимость, сосредоточены в Лондоне, Нью-Йорке, Майами и Испании, и часть из них имеет сомнительное происхождение. Эксперты FATF приводят оценку Deutsche Bank: значительная часть скрытого притока капитала в Великобританию в объёме 133 млрд фунтов связана с Россией. А по оценке Bloomberg, общая стоимость активов, выведенных из РФ за последние 25 лет, достигает $750 ­млрд. Это почти 50% нашего ВВП!

Кто на нары, кто на Канары. Куда бегут слуги народа, обвинённые в хищениях Подробнее

Почему нам их не отдают?

Возникает резонный вопрос: почему иностранные эксперты так хорошо ориентируются в украденных и выведенных из России деньгах, а наши правоохранители не могут добиться выдачи ни преступников, ни их капиталов? 

Чтобы вернуть активы, выведенные через наши банки, надо доказать их криминальное происхождение. А для начала найти, куда ушли деньги. Банк России может запрашивать у иностранных регуляторов информацию, составляющую банковскую тайну, и с разрешения зарубежных коллег передавать её правоохранительным органам. Так вот, по мнению FATF, Россия недостаточно активно это делает. Так, ЦБ направил всего 47 запросов в ­2017–2018 гг. по поводу 240 клиентов 99 зарубежных банков.  

Наши правоохранители говорят, что они-то запросы на арест счетов и имущества посылают исправно, но часто получают отказ от зарубежных коллег. Причём по формальным основаниям, настаивает официальный представитель СКР Светлана Петренко. 

У многих эмигрантов-беглецов есть охранная грамота – компромат на оставшихся в РФ партнёров. Поэтому некоторых и ищут не слишком активно, и активы их годами арестовать на заграничных курортах и счетах не могут. Например, проворовавшийся экс-министр финансов Подмосковья Алексей Кузнецов недавно получил 14 лет колонии, а до этого 11 лет бегал от правоохранителей. И, находясь в розыске, открыто общался в Куршевеле с действующими высокопоставленными чиновниками. 

Да и другим странам приток денег из РФ, как бы дурно они ни пахли, во многом выгоден. Триллион долларов, выведенный из России за 30 лет, давно и успешно крутится в зарубежной экономике и уже наверняка удвоился. Особняки на искусственном острове в Эмиратах, замки в Англии, пентхаусы в Штатах – всё куплено на украденное в родном отечестве. Инвестиции в западные компании, депозиты в их банках и пр. – всё это придётся арестовывать и возвращать, если признать, что владельцы богатств преступники.  

Сами вернут?

Дали нам в FATF совет для борьбы с теми коррупционерами, которые не успели сбежать: расширить список изымаемого у проворовавшихся. Сегодня у депутатов и чиновников можно конфисковать только недвижимость, автомобили, яхты и ценные бумаги. Причём только в том случае, если доказано, что богатства нажиты незаконным путём. «А вот наличные, деньги со счетов в банках, драгоценности и, главное, активы в иностранных трастах конфисковывать у госслужащих ­нельзя, даже если их законность не подтверждена. В результате коррупция процветает», – считает экономист Михаил Делягин.  

Другая особенность нашей системы – если проворовавшегося чиновника ловят за руку, он предпочитает добровольно возместить ущерб. В таком случае срок могут дать поменьше, а то и вовсе условный. В 2018 г. сумма добровольного возмещения в 8,5 раза превысила суммы конфискаций по суду: 75 млрд против 8,8 млрд руб. Экс-министр Алексей Улюкаев – яркий пример. Попался на взятке в 2 млн долл. (около 130 млн руб.). Суд арестовал его счета и недвижимость на 560 млн. Уже после приговора Улюкаев выплатил штраф в 130 млн, а остальные 430 млн суд ему вернул. Поэтому громкие заголовки в СМИ об арестованных миллионах, а то и миллиардах не всегда оборачиваются изъятием в пользу государства.  

Антикоррупция после социализма. Какие страны активнее борются со взятками? Подробнее

FATF предлагает России разрешить правоохранителям изымать незаконные деньги прямо со счетов в банке. И, скорее всего, список подходящего для конфискации имущества будет в этом году расширен. Это часть Национального плана противодействия коррупции на 2018–2020 гг. Зампред Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Александр Хинштейн отмечает, что объёмы изъятых в рамках этой борьбы активов ежегодно растут: «За 2019 г. конфисковано порядка 9 млрд руб. Что касается денежных средств на банковских счетах за рубежом, то проблема не столько в нашем законодательстве, сколько в международном. Потому что изъять день­ги со счёта, находящегося вне юрисдикции РФ, по законам России достаточно тяжело».

К слову, до 2003 г. в УК была статья о конфискации. Сейчас есть статья, предусматривающая конфискацию имущества (ст. 104.1 УК РФ), но только в случае преступлений, связанных с торговлей людьми, получения взятки, убийства или использования рабского труда. И буквально полгода назад глава СКР Александр Бастрыкин предложил изменить ст. 44 УК РФ, чтобы применять её для конфискации имущества коррупционеров и более эффективно возмещать ущерб государству. 

«Сдачу» – вдове

А пока всё работает по старым схемам. Беглые банкиры и чиновники рассказывают за бугром о политическом преследовании в РФ и припеваючи живут на украденные деньги. Да и те, кто не уехал, не внакладе. Например, на 14 января в Екатеринбурге назначен суд по иску транспорт­ной прокуратуры к Майе Бутко. Это вдова бывшего начальника Сверд­ловской железной дороги Алексея Миронова. Он был задержан в декабре 2018-го по обвинению в получении взятки. Ему несколько раз меняли меру пресечения, и, когда его выпустили под залог в 5 млн руб., чиновник покончил с собой. Миронов оставил предсмертную записку: «Не хочу быть опозоренным, остаюсь советским человеком, служил на благо России».

Бутко стала наследницей всего имущества Миронова. Это 300 млн руб. на счетах, 3 квартиры, земельный участок с усадьбой. По сообщениям СМИ, «это не дом для проживания, а целый музей: там находятся драгоценности, как в Эрмитаже». На территории усадьбы якобы есть цех по производству ликёро-водочных изделий и павильон с коллекцией автомобилей. Стоимость только участка, по неофициальным оценкам, превышает 500 млн руб. 

Суд в Екатеринбурге будет рассматривать иск на 164 млн. Среди ответчиков не только вдова, но и её племянник Г. Калекин и бизнес-партнёр экс-главы СвЖД С. Петрыкин. Даже если суд решит, что 164 млн должны быть возвращены государству, вся «сдача» от наследства – сот­ни миллионов рублей – останется г-же Бутко.