«Правильные» котлеты-лапти
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Татьяна, время сейчас сложное, поэтому особенно остро встаёт вопрос: где же людям черпать позитив посреди всего этого — полувоенных новостей, повышения цен?
Татьяна Устинова: Я бы ответила так: в простых радостях. Недавно созванивались с моей подругой Леной Малышевой, ведущей программы «Здоровье». Говорим: «Мы и не представляли, в каком счастье, оказывается, прожили последние 25 лет! У нас росли дети, мы начали зарабатывать, мы не задавались вопросом "хотят ли русские войны?", считая, что это история, которая осталась во временах наших бабушек...»
Но всё изменилось за два года. Поэтому, если сесть и ждать, когда мы все доживём до счастья, ничего из этого не выйдет. Мы доживём не до счастья, а до смерти — вот и весь расклад.
Пора перестать медлить со счастьем. Надо посвящать время поискам вот этих самых ежедневных простых радостей, которые каждый может себе позволить.
— А простые — это какие?
— Испечь бубликов, например! Будет вкусно пахнуть целый день в доме! Пожарить котлеты, но только правильные! Которые будут похожи на большие пухлые лапти... Завести собаку, полюбить её и ходить с этой собакой гулять, заставляя и себя двигаться. У кого есть возможность приобретать книжки или ходить в библиотеку — читать книжки, там гораздо больше хорошего, чем плохого... Сапоги купить, предварительно поднакопив денег, потому что теперь уже надо копить, чтобы купить сапоги... Но я хочу сказать, что в этом тоже нет никакой трагедии — оно как-то и приятней: копить и предвкушать обновку, чем когда сапоги покупаются сто пятнадцатые, чтобы просто были.
А разговаривать с детьми — это же страшно интересная история! С ними же можно потрясающе спорить: «Ты болван, потому что ты никогда в жизни не читал биографию Жукова Георгия Константиновича, но пытаешься объяснить мне, что там происходило на Курской дуге, потому что тебе что-то объяснил Интернет».
Правда, иногда и ты сама себя дурой чувствуешь, потому что современные дети жуть какие умные — они учат индонезийские языки, знают восточную культуру, у них друзья и подруги такие же продвинутые...
Хорошо помню, как несколько лет назад мы повезли детвору в Петербург. Ехали мы с мужем Женей в машине «Нива», у которой, знаете, задние двери не открывались и стёкла не опускались. Была страшная жара, но наши дети ехали в этой машине и были счастливы, не нужны им были никакие ни стёкла, ни двери. Для детей ведь важно общение...
Пятница — как новый год
— Сейчас люди, экономя время, всё чаще предпочитают питаться полуфабрикатами. А вы говорите, что искать радость жизни можно в выпекании плюшек. Какой же тут позитив, когда лишнее время у плиты проведёшь?
— Как в чём позитив?! В том, что их можно съесть! А перед этим — да, долго готовить, вытирать пот со лба и восклицать в духе еврейской матери: «Ваша мать — всё, вы — ничего, не помогаете матери!» Я раньше страшно этих своих мыслей стеснялась, а потом перестала, услышав от Михаила Швыдкого, человека, мною безусловно уважаемого, одну фразу в интервью... Он сказал: для него самая лучшая и самая приятная форма досуга — это дружеское застолье. Я-то думала, что в свете современных взглядов самой лучшей формой досуга для меня должна быть пробежка в парке или качание железа на тренажёрах, потому что сегодня все совершенствуют свои тела... Ан нет, оказывается, есть ещё кто-то, кто считает еду и общение самым интересным времяпрепровождением! 
Знаете, для меня пятница — лучший праздник на свете. Он почти как Новый год. Новый год круче только тем, что он бывает реже. Но вечер пятницы — это тоже очень большое событие. Потому что преддверие выходных, потому что все приезжают домой и будут ужин, вкусный запах, свечки, разговоры. Вся жизнь наша ведь и состоит только из разговоров. Новые сапоги, шторы и ремонт в квартире — это немножко из другой категории. А для радости душевной что нам надо? Поговорить, почитать, поесть!
Я вам сейчас открою страшный секрет... Знаете, какое у нас с сестрой самое любимое время? Когда мы отправляем мужиков на работу! А сами садимся пить вкусный кофе. Причём этот кофе, если важных дел нет и ничего на нас не давит, может продолжаться до вечера. И вечером, часов в пять, мы понимаем, что через час уже все с работы приедут, а мы всё завтракаем. Завтракаем — и беседуем. И, во-первых, у нас ничего не готово к феерическому возвращению всех с работы; во-вторых, мы не хотим есть, потому что мы же завтрак-то подносим себе регулярно, колбаски, сырку, хлебушка подрезаем; и, в-третьих, — что самое главное! — мы ни о чём не успели поговорить. Опять! И мы, причитая, что ни минутки себе, любимым, уделить не смогли, начинаем носиться и кашеварить, чтобы мужиков кормить. Ну вот это же очень клёво!
