«Ему всегда 13 лет». Воспоминания о Сергее Михалкове

Большой ребёнок

Первая жена Сергея Владимировича Наталья Кончаловская часто повторяла: «Серёже всегда 13 лет». И действительно, кто бы как ни относился к Сергею Михалкову, всех поражал, а порой раздражал и обескураживал его по-детски непосредственный взгляд на мир.

«Помню, когда у меня родилась дочь, отец позвонил деду и сообщил ему, что тот стал прадедом, — вспоминает внук писателя Степан Михалков. — Дед переспросил: „В к-к-каком смысле?“ Тут уже удивился отец: „Ну как это в каком смысле?! У Степана родилась дочь. Твоя правнучка“. На что дед спокойно отвечает: „А-а-а, н-н-ну понятно. А вообще какие новости?“ Я это к тому, что рождение детей, внуков он воспринимал очень спокойно, по­скольку сам до последних дней пребывал в детском возрасте».

«А я помню, как однажды дед приехал на дачу и мы с сестрой Аней выбежали встречать его, — рассказывает Артём Михалков. — Подбегаем к машине с радостными криками: „Дедушка, дедушка! Где же ты был?“ Он так серьёзно посмотрел на нас и отвечает: „Ну а в-в-вам какое дело?“ В этом он был весь».

В одном из своих последних интервью, которое писатель дал как раз «АиФ», на вопрос о своих детях Сергей Владимирович вдруг удивленно ответил: «Да какие они дети! Два старика уже». «Наше с дедом сближение началось, когда я стал взрослеть, — говорит Егор Кончаловский. — Вернувшись из армии, я решил заняться спекуляцией: закупить в Париже 10 тысяч пар трусов и перепродать их в Москве. Мне показалось вполне логичным привлечь в этот бизнес деда. Говорю ему: «Будем во Франции — я трусы куплю, в Москве их продам, выручку пополам». Он мне: „А-а ч-что я д-должен д-делать?“ „Ты, — отвечаю ему, — провезёшь их через депутат­ский зал, чтобы с таможней не связываться“. Дед почему-то удивился: „Т-ты ч-что, о-о-фигел?!“ В общем, не стал он с трусами связываться, хотя тогда я так толком и не понял, что его смутило в моём предложении».

Сергей Владимирович Михалков с сыновьями Никитой и Андреем pic.twitter.com/l2yZfSqnc9

— Исторические Фото (@HistoryFoto) 30 ноября 2015 г.

«Его детскость, наивность поражали меня всегда, — продолжает Егор. — У меня порой в голове не укладывалось, как человек, который смотрит на мир глазами подростка, может быть депутатом, автором гимна, обладателем множества регалий. Как-то мы с ним гуляли в Париже, и он вдруг купил сигареты, хотя сам не курил. Я спрашиваю его: „Зачем они тебе?!“ „Повыдрючиваюсь в Москве“, — отвечает. И это говорил человек, которому на тот момент было 85 лет!»

У Сергея Владимировича всегда хватало недоброжелателей. Его обвиняли в приспособленчестве, в творческой серости, в том, что весь его талант заключается лишь в умении дружить с властью, пренебрежительно называли «гимнюком».

Никита Михалков вспоминает: «Однажды в архиве отца я нашёл его стихи, которые меня поразили.

И всё же я поэт, считайте не считайте...
Завидуйте успехам, орденам, что почему-то не достались вам.
Шипите, злобствуйте, друзей моих кляня, — вы с ними не поссорите меня.
Я, к вашему большому сожаленью, не собираюсь с вами воевать.
На вашу ложь, на ваши заявленья, на вас самих мне просто наплевать…

Ему был 31 год, когда он написал эти строки. Отец никогда не врал, хотя допускаю, что порой лукавил, поскольку жизнь была разная. Но по большому счёту он реально верил в то, что говорил. Да, он был царедворцем. Но для него власть была крестом, а не мечтой. Он любил награды, надевал их, говоря: „Лучше на груди, чем на подушке впереди“. Когда в новые времена отца пытались укорить, что он комфорт­но чувствовал себя при любых правителях, он ответил: „Волга течёт при всех режимах“. И ещё любил повторять: „От службы не отказывайся, на службу не напрашивайся“. Этим его девизом я руководствуюсь и по сей день».

За столом со Сталиным

В жизни Сергея Владимировича было достаточно и тех, кто был ему очень благодарен за неравнодушие и обострённое чувство справедливости. По словам Никиты Михалкова, его отец помогал всем, к кому не испытывал личной неприязни, и при этом терпеть не мог, когда его пытались благодарить. Более того, он напрочь забывал, кому и чем помог. И это порой становилось причиной нелепых и курьёзных ситуаций.

«Мы познакомились с Сергеем Владимировичем, когда мне было 24 года, а ему 49, — вспоминает писатель и сценарист Виктория Токарева. — Помню, что Михалков всегда был по горло завален чужими поручениями: давал квартиры, устраивал на работу, клал в больницы, извлекал из тюрьмы, останавливал разгромные публикации. И когда однажды приехал в Лондон, то устроил там какого-то англичанина на лондонское телевидение. Однажды я заметила: „Вас просто растаскивают на части. Зачем вам это? — Ус-страиваю свою загробную жизнь“. „В каком смысле?“ — не поняла я. „Там стоят весы. Надо, чтобы добро перевешивало. Вот я и кидаю на весы добрые дела“, — отвечает. „Вы и тут хорошо живёте, и там хотите устроиться. Хитрый“. „К-конечно!“ — согласился Сергей Владимирович.

Михалков был главным редактором сатирического киножурнала „Фитиль“. В „Фитиле“ работали редакторы. Я помню Валентина Полонского. Это был нежный человек, который тихо спивался. Михалков побывал у него в гостях. Потом сказал мне с грустью: „В полу щели, по ногам дует, с потолка каплет. Ну какую работу я могу с него спрашивать, если он живёт в таких условиях? Прежде чем требовать, надо обеспечить человеку нормальную жизнь“. И выбил Полонскому квартиру. Я была поражена: за всю мою жизнь ни один начальник не интересовался тем, в каких условиях проживает его подчинённый.

Мой Сергей Михалков протянул мне руку, помог выжить в большом городе, поступить во ВГИК. Он подарил мне книгу с надписью: „Виктории Токаревой, которую я подтолкнул, и с тех пор она катится по наклонной плоскости вверх“».

Михалков смог пережить Николая II, Ленина, Сталина, Хрущёва и многих других лидеров. Однако на вопрос о том, с кем из исторических фигур ему было интереснее всего общаться, отвечал: «Со Сталиным».«Уверенно могу сказать: самым значительным моментом моей жизни стало первое исполнение гимна СССР в 1943 г., — признавался Сергей Владимирович. — Хорошо помню торжественный приём по этому случаю в Большом театре. Как сидел за столом в окружении „живых портретов“: Сталина, Калинина, Молотова. После очередного тоста Сталин сказал мне: „Не пейте каждый раз до дна. С вами будет неинтересно разговаривать“. Мы просидели до пяти утра. Мне тогда было всего 30 лет, и, естественно, эта встреча, эти разговоры наложили серьёзный отпечаток и повлияли на мою судьбу».

«Меня как-то попросили сделать небольшой фильм про Сергея Владимировича, — рассказывает Егор Кончаловский. — Всё было готово, оставалось придумать название. Я попросил подсказки у деда. Он подумал и сказал: „Назови „Я был советским писателем““».

Кто бы как ни относился к Сергею Михалкову сегодня, нельзя не признать, что он был и остаётся частью большой советской истории.