Что приход куда-то присоединят и должность Управляющего Патриаршими приходами в США так и будет вакантной. Становилось непонятно: для чего так долго ремонтировали и расписывали собор к 100-летию, как-то терялось его историческое предназначение и начала копиться обида за Государя Императора Николая II, пожертвовавшего из царской казны первый взнос на строительство храма. Бурная нынче церковная жизнь в России и по истине исторические события, произошедшие за последние несколько лет в православном мире, как бы отстранили на второй план зарубежные приходы, почти приравняв их к провинциальным.
Впрочем, во многом так оно и есть: наши прихожане самодостаточны и от того не активны, спокойны и милы, радушны и благожелательны — ветер перемен, который закрутил российскую церковную жизнь, нас коснулся лишь слегка. Хотя церковное строительство с истинно византийским размахом на православной нашей Родине сильно поразило эмигрантскую ментальность. Для нас Церковь по-прежнему остается духовным институтом с таинством обрядов, вне зависимости от того, в какой части страны и света расположен наш храм.
Но между тем, трудно не признать, что само местоположение в центре Манхеттена, которое занимает Свято-Николаевский собор, является, скажем так, стратегическим. Пусть Нью-Йорк не центр Православия, но один из главнейших политических перекрестков современного мира, в том числе и религиозного — это уж точно. Отсюда многое видно и здесь многое становится ясным. И помимо того, что прихожанам нужен духовный архипастырь, Московской Патриархии на этом месте необходим опытный и тонкий политик.
Его Высокопреосвященство Архиепископа Наро-Фоминского Юстиниана, назначенного Управляющим Патриаршими приходами в США, представили в Российском консульстве Нью-Йорка на приеме, прошедшем в первую Пасхальную неделю. Это был особенный прием: вместе с Владыкой был представлен и новый Генеральный консул Российской Федерации. Желающих познакомиться с вновь прибывшими сановными и ответственными лицами было существенно больше, чем официально приглашенных, но всех радушно пропускали и это вселяло надежду на доброе взаимопонимание в будущих взаимоотношениях.
Харизматичных фигур в Нью-Йорк на ответственные должности присылают часто, мудрыми и тонко чувствующими из них оказываются далеко не все. Но традиционное «первое впечатление» говорит о многом и в большой степени определяет дальнейшие отношения. Пробившись сквозь толпу жаждущих познакомиться и позабыв произнести все положенные к этому случаю официальные слова, я обратилась к Владыке Юстиниану, не взирая на жестикулирующих мне сотрудников дипломатического корпуса:
«AиФ»: - Владыка Юстиниан, читателям АиФ было бы интересно узнать...
Владыка Юстиниан: - Завтра в 6-ть Вас устроит?
Какого же журналиста не устроит такая постановка вопроса? Кстати, вопросы: чтобы не отнимать у Владыки драгоценного времени, кое-что официальное можно найти на Интернете. Всегда потом интересно узнать: совпадает ли официальное лицо с реальным?
Вот что нам говорит сайт Московского Патриархата: Юстиниан, Архиепископ Наро-Фоминский, Управляющий приходами США. В миру – Овчинников Виктор Иванович, 1961 года рождения. Родился в городе Костерево Владимирской области, в 1978 году окончил среднюю школу и поступил на исторический факультет Ивановского государственного университета. В 1984 году поступил в Московскую Духовную Семинарию, с 1985-86 гг. нес службу в рядах Советской Армии. В 1988 году пострижен в монашество и в этом же году на Пасху рукоположен во диакона и в июне месяце во иеромонаха. С 1988 года обучался в Богословском институте Бухареста (Румыния), который окончил в 1992 году со степенью магистра богословия. Возведен в сан игумена. С 1992 по 1995 гг. наместник Вознесенского собора Твери. В сентябре 1995 года в московском Донском монастыре хиротонисан во Епископа Дубоссарского, викария Кишиневской епархии. В 1988 году назначен Епископом новообразованной Тираспольской и Дубоссарской епархии. 25 февраля 2008 года возведен в сан архиепископа.
Имеет награды: церковные — орден преп. Сергия Радонежского II степени, орден «Рождество Христово - 2000» II степени УПЦ, а также светские - «Орден Республики», орден «За личное мужество» Приднестровской Молдавской республики, орден «Глория Мунчий» Республики Молдова. Священный Синод на заседании, состоявшемся 5 марта 2010 года в Санкт-Петербурге, назначил Архиепископа Юстиниана управляющим Патриаршими приходами в США с присвоением ему титула «Наро-Фоминский».
На моей памяти духовных лиц с такой биографией к нам не присылали. Биография нового Владыки напоминает жизнеописание боевого офицера, которого Родина бросала на особо опасные участки. Орден «За личное мужество» просто так не дают ни в какие времена. А служба в Советской Армии во время учебы в Духовной семинарии? А постриг в монахи в разгар советского застоя? И вообще я не встречала людей, добровольно изучающих румынский язык — для этого все-таки надо иметь особенный характер. Кажется, задремавшему приходу Свято-Николаевского собора предстоят интересные события. В любом случае, скучно не будет.
Сидя в приемной Архиепископа в ожидании аудиенции, я многократно повторяла про себя сакральное и положенное по церковному этикету «Ваше Высокопреосвященство», пока на ум не пришла фраза: «Волобуев, вот ваш меч!». И только дипломат высокого ранга, увидев меня в этот момент, мог начать беседу столь галантно, как это сделал Владыка Юстиниан:
В. Ю.: - Я вам рад! В конце концов, мы все живые люди!
Журналисту редко выпадает удача — установить контакт с первых минут, но мне повезло.
«AиФ»: - Владыка, какой вы раз в Нью-Йорке?
В. Ю.: - Первый. И в Америке первый раз.
«AиФ»: - Простите за формализм, и какие первые впечатления?
В. Ю.: - Вы знаете, Америка встретила меня, скажем так, не радушно. Ветром, холодом. Пробитым колесом. Но это только сначала. Когда я ступил на порог Свято-Николаевского собора, увидел лица прихожан, детей с хлебом-солью, духовенство, то сразу как бы отмяк. Я увидел умные и добрые глаза, обращенные ко мне, и понял, что есть здесь тот уголок, в котором может жить душа. А потом все пошло своим чередом - вошел в порядок богослужений Страстной седмицы и тут уж некогда заниматься своими личными переживаниями — все внимание к событиям Страстей Христовых. А затем входишь в Пасху... Все это очень быстро помогло мне найти контакт с прихожанами, с клиром. Особенно помогла служба в Синодальном соборе — не было никакой напряженности, наоборот, я увидел открытость отношений.
«AиФ»: - Раз уж сразу зашел разговор о Зарубежной Церкви, то как, по вашему мнению, складываются отношения после объединения?
В. Ю.: - Отношение к Зарубежной Церкви в России, и не только в Москве, но и в глубинке, всегда было основано на уважении и любви. Там всегда относились к ней, я бы сказал, с пиететом, даже несколько идеализируя. На мой взгляд, сегодня ситуация весьма благоприятная — я часто встречался с архиереями Зарубежной Церкви, принимал участие в объединенных Архиерейских Соборах — все говорит о нашем взаимопонимании. К тому же еще десять назад мною был рукоположен священник в Берлинскую епархию, а сейчас он служит в Канаде — я его тогда еще сознательно отпустил в Русскую Зарубежную Церковь.
«AиФ»: - Скажите, Владыка, а ваше нынешнее назначение — это неожиданность для вас или все-таки вы предполагали такой оборот событий?
В. Ю.: - Скажу вам честно, я никогда не думал и даже не помышлял об этой должности. Как вы понимаете, отслужив 14 лет на одном месте в Тирасполе я даже не предполагал, что могу от туда куда-нибудь уехать.
«AиФ»: - Так значит вы должны помнить генерала Лебедя!
В. Ю.: - К тому времени генерал Лебедь, Царство ему Небесное, уже был вызван в Москву и начинала разыгрываться такая комбинация, в которой ему отводилась роль будущего президента России. Но перед тем как уехать, Александр Иванович успел мне уделить час-полтора времени и я увидел, что несмотря на общепринятый имидж вояки-патриота генерал хорошо разбирается в делах Приднестровья и даже в церковных делах этого региона. К моему удивлению он дал характеристики священников, которые там служили.
«AиФ»: - Что наиболее трудным оказалось для вас в службе в Приднестровье?
В. Ю.: - В этом году исполняется 20 лет Молдавской Приднестровской республике — государству, никем не признанному. И в ближайшее время признания не стоит ожидать, хотя политическая жизнь сейчас как-то выстроилась, но тогда все было внове и главное — не было никакой помощи из России, напомню, что на тот момент только что прошла кровопролитная война. Приднестровье — это промышленный район, куда съезжались выходцы из Украины и России, в большинстве своем совершенно не имевшие церковного воспитания. Ну, а правый берег Днестра республики Молдова — это в основном сельскохозяйственный регион, там преимущественно живут молдаване – верующий благочестивый народ, сумевший сохранить веру отцов.
«AиФ»: - Так о чем же, в первую очередь, вы говорили в проповедях — о мире или о вере?
В. Ю.: - Я считаю, что в церкви не следует говорить о том, что очевидно: то, что жизнь в послевоенном городе трудна и так понятно. Я говорил о Христе, о том, что он внутри нас. А с Христом и во время войны, и во время мира хорошо. Надо, в первую очередь, быть архиереем — надо молиться. И чтобы люди с тобой молились. А молиться всегда хорошо.
«AиФ»: - Увеличилось ли число прихожан за время вашей службы?
В. Ю.: - Конечно! Это стало видно по климату во время службы — люди стали понимать что такое служба, кто такой архиерей. Вообще, Приднестровье еще с 17-ого года испытало на себе «каток атеизации», в результате чего, я не нашел во всем регионе ни одного церковного здания и надо было приспосабливать под храмы какие-то строения. Например, Благовещенский храм в Тирасполе был открыт в помещении Дома быта и так по всей республике — открывались храмы в бывших магазинах, даже в бане. Потом, конечно, началось строительство. Получилось, что всю епархию я строил с нуля, я не был восприемником чьих-то трудов. Но когда немного обустроились, оказалось, что надо вести борьбу с местным уполномоченным по делам религии, который был другом президента. Россия к тому времени уже была свободна от чиновников такого рода, а нам пришлось буквально воевать, причем, конкретно против самой этой должности — своего рода, кормушки при президенте. И даже когда Верховный совет принял решение по этому вопросу, президент наложил вето и его вторично пришлось убеждать не делать этого. За принятие этого закона Святейший Патриарх Кирилл наградил Председателя Верховного совета орденом! Все то, что в России давно решалось свободно, здесь давалось с боем.
«AиФ»: - А за что вам были вручены светские ордена?
В. Ю.: - Я не знаю. За то что я был там архиереем. Так решила государственная власть Приднестровья. И вы знаете, президент Приднестровья человек очень сильного характера и иногда между нами просто искры летели, но ни разу не было ситуации, при которой я бы пошел у него на поводу.
«AиФ»: - Владыка, вам еще в советское время довелось служить в рядах Советской Армии — как вы относитесь к инициативе возрождения института армейских священников?
В. Ю.: - Вот смотрите, как получается: и в армии, и в Церкви служат. Это только две профессии в которых несут службу — в этом есть нечто объединяющее. Зарождение взаимного тяготения началось где-то в начале 90-х — в тот трудный момент для всей страны, само существование которой ставилось под угрозу. Но к сожалению, малочисленность духовенства, которое несет службу в армии не может затронуть все глубинные процессы в армии. Например, дедовщина — это ужасное явление, когда вырастают внутренние не формальные лидеры, подчиняющие себе солдат силой и кулаками, а младших офицеров такое положение дел устраивает — использовать чужие руки для установления власти путем жестокости. Это глобальная общеармейская проблема — одно духовенство не может быстро ее решить. Решение этой проблемы в честной и доброй службе офицеров. Но тем не менее, процесс службы духовных лиц в армии идет вперед.
«AиФ»: - Были ли в вашей семье духовные лица?
В. Ю.: - Священнослужителей не было. Я, скажем, так из простой советской семьи, но мои бабушка и дедушка были глубоко верующие люди, эта вера передалась мне и они меня многому научили.
«AиФ»: - А в каком возрасте к вам пришло сознание того, что вы верующий человеке?
В. Ю.: - Сознание того, что я верующий человек во мне столько — сколько я себя помню. Я помню первые свои детские импровизации службы с облачением в виде занавески и консервной банкой в виде кадила. Вы знаете, даже сейчас мои ровесники помнят, как я строил монастыри из песка — это было после нашего с бабушкой визита в Троицко-Сергиевскую Лавру.
«AиФ»: - Какие, однако, у советского ребенка были игрушки! Как же ваши родители в то время смотрели на это?
В. Ю.: - Они поняли, что это моё и смотрели на это нормально.
«AиФ»: - А когда вы сделали выбор в пользу монашеского сана — как они это восприняли?
В. Ю.: - Ну, собственно, они мне и дали свое благословение на этот шаг после некоторых моих жизненных перипетий и сомнений. После этого жизнь, конечно, еще выстраивала передо мной некоторые планы, но сомнений уже было мало.
«AиФ»: - Владыка Юстиниан, извините за излишнее любопытство, должность, на которую вы сейчас заступили в Нью-Йорке предполагает какой-то срок службы?
В. Ю.: - Во-первых, как и любой иностранец, приехавший работать, я нахожусь здесь по рабочей визе — и многое зависит от иммиграционных служб. Во-вторых, я приехал служить и, честно говоря, даже не задумывался над сроком своей службы.
«AиФ»: - Владыка, и еще раз примите извинения за, может быть, слишком прямой вопрос: в какой степени, на ваш взгляд, искренни в России устремления верующих на фоне широкомасштабного помпезного церковного строительства и освящения шикарного жилья и дорогих иномарок?
В. Ю.: - По-настоящему искреннее движение началось конечно же из самих народных масс. Это стало заметно еще в 1988 году, когда отмечалось 1000-е Крещения Руси. Желание сближения с Церковью шло с низу, это совершенно очевидно. На открытии Даниловского монастыря было самое настоящее народное ликование — на реставрацию, кстати, собирали деньги всем миром. Тогда еще не было никаких олигархов.
«AиФ»: - А вот, кстати, персональное обслуживание граждан с повышенным благосостоянием духовными лицами — это поощряется церковными властями?
В. Ю.: - А вы верите в то, что духовное чадо некого священника может быть миллионером? В то, что миллионер может быть искренне верующим человеком, которому нужен наставник?
«AиФ»: - Конечно.
В. Ю.: - Ну, вот! Но, а на деле получается, что такой обеспеченный человек не хочет, чтобы его духовник жил бедно. Он ведь может этого хотеть? И он вполне искренне старается поправить материальное положение близкого ему человека. Большая материальная разница дает неприятный осадок во время даже духовного приема. Вообще, на паре десятков таких духовных лиц лежит огромная ответственность за общее отношение к духовенству. Но это явление расположено лишь внутри Садового кольца города Москвы и вводить некий имущественный ценз не имеет никакого смысла. Вся страна живет по-другому, вы не можете этого не понимать.
«AиФ»: - Владыка Юстиниан, вы планируете как-то изменить жизнь Патриарших приходов?
В. Ю.: - Моё главное предназначение — быть служащим Богу Архиереем. Я хочу не изменить, а обустроить жизнь Патриарших приходов. Как я занимался этим в Тирасполе, так намереваюсь заниматься и здесь. Безусловно, планирую более частое совершение богослужений, увеличение количества священников, открытие Воскресной школы для взрослых и детей. Конечно, хотелось бы посетить максимальное количество наших приходов, разбросанных по всем штатам.
«AиФ»: - Планирует ли церковный протокол визит Патриарха Кирилла в США?
В. Ю.: - Святейший очень бы хотел посетить Соединенные штаты, но есть уже составленный план патриарших визитов, в котором и до нас, вне всякого сомнения, дойдет черед.
