Попробуй докажи
В 2009 году у жительницы города Усть-Лабинск Краснодарского края Тамуны Кикория родился сын, Эльдар. Радость от этого события в тот момент с ней разделила только её мама, Мадона Львовна. Отца ребёнка рядом не было, потому что ещё на раннем сроке беременности молодой женщине пришлось от него уйти. Всего через несколько месяцев после начала совместной жизни мужчина стал обижать и бить Тамуну. К сожалению, это оказалось только началом её бед.
«У меня родился здоровый ребёнок, — рассказывает Тамуна. — Мой сын развивался нормально, как все обычные дети: резвился, лепетал, кушал с аппетитом. В полтора года мы собрались в детский сад. Для этого прошли медицинскую комиссию, сделали все необходимые прививки. Но Эльдар начал угасать буквально на глазах. Он стал агрессивным, плаксивым, раздражительным. Перестал отзываться на своё имя, смотреть в глаза, ходить самостоятельно в туалет и кушать. В детском саду он избегал общения со сверстниками, уединялся в безлюдных местах».
Врачи поставили неутешительный диагноз: органические поражения головного мозга с осложнением в виде детского аутизма. А позднее к этому ещё и добавилась гипогликемия, при которой в организме внезапно падает уровень сахара. Казалось бы, при таком положении дел женщина и её сын сразу должны были бы ощутить на себе заботу государства, ведь социальная поддержка больных детей предусмотрена по закону. Но не тут-то было. Как следует из рассказов Тамуны, ей буквально с первых шагов пришлось доказывать своё право на получение помощи. Она говорит, что сначала сыну даже не хотели давать инвалидность. А когда в 2012 году её всё-таки удалось оформить, последовали проблемы с получением положенных такому ребёнку социальных услуг.
«С того момента началась моя война с местными чиновниками, — продолжает Тамуна Кикория. — Несколько лет я им доказывала, что имею право выехать с ребёнком в Москву для уточнения его диагноза и реабилитации. В администрации утверждали, что нам это не положено по медицинской страховке, и нужно ехать только за свой счёт. В итоге я всё-таки доказала свою правоту, и мы съездили в Москву в рамках ОМС, хотя было уже поздно. Врачи сказали, что нужно было обращаться раньше, и теперь полное выздоровление сына невозможно».
«Если трудно — сдайте сына»
Она бы не стала обивать пороги и тратить драгоценное время, будь у неё возможность лечить сына за свои средства. Но в том и беда, что лишних денег в семье нет. Из-за необходимости ухаживать за сыном сама Тамуна не может пойти работать. Мадона Львовна всеми силами старается помогать дочери. Она трудится помощником повара на полставки и занимается уборкой квартир, но её доход всё равно невелик. Алименты живущий в Ростове-на-Дону папа Эльдара не платит, и принудить его к этому сложно. Они с Тамуной не успели зарегистрировать брак, а для суда нужны веские доказательства отцовства. Бегать за ним и заставлять сдать анализы женщине просто некогда. Конечно, есть ещё пенсия сына по инвалидности и разные пособия, но проблема в том, что им много приходится тратить на жильё.
Своей крыши над головой у них нет, с тех пор как они в девяностых годах покинули Абхазию из-за боевых действий. Сейчас на аренду квартиры и оплату коммунальных услуг семья ежемесячно тратит без малого двадцать тысяч рублей. Хотя и эту проблему должно решать государство, ведь ребёнку-инвалиду положено социальное жильё. Тамуна потратила много сил и времени, чтобы просто встать на очередь. Она хотела, чтобы в состав семьи включили и её мать. Это дало бы право на большую жилплощадь, но Тамуне ответили, что это невозможно. Видя, что очередь большая, параллельно она стала добиваться хотя бы компенсации части затрат на аренду жилья. Но и тут неудача. По закону Тамуна может рассчитывать только на компенсацию оплаты за коммунальные услуги, но и этим правом, по её словам, она не пользуется: прописана у посторонних людей.
В итоге женщина устала отстаивать свои права на местном уровне и пожаловалась в Администрацию президента России. Свои жилищные и другие проблемы она отразила в письме, а потом съездила в Москву на личный приём. Но это вызвало резкое недовольство чиновников.
«Раньше я тоже писала жалобы президенту, но в этот раз ещё и отвезла кучу писем других мам с такими же проблемами, — говорит Тамуна Кикория. — Видимо, чиновников это очень сильно разозлило. Мне кажется, они решили, что любую маму можно припугнуть лишением ребёнка. Ко мне начали часто ходить с проверками из опеки и других органов. Заведующая управлением социальной защиты населения мне сказала, что раз так трудно, мы поможем — определим вашего сына в соответствующее учреждение, пока вы не заработаете на квартиру. Мол, если трудно — сдайте сына. Но я, конечно, ответила, что это мой ребёнок, и никуда он от меня не поедет. Без него и меня нет, и я им живу и дышу».
Тамуна рассказала об угрозах со стороны органов опеки в социальных сетях. Поднялась шумиха. Чтобы как-то обелить себя, чиновники стали утверждать, что Тамуна совсем не так всё поняла, что ей будут помогать. Кое-что после жалобы действительно сделали: без волокиты за один день оформили и выдали адресную социальную помощь. Но проблема с жильём так и не сдвинулась с мёртвой точки.
«Сделаю всё, лишь бы помогли»
По словам Тамуны, сейчас они с сыном занимают 157 место в очереди на обеспечение социальным жильём. Помня о ранее полученных ответах, она понимает, что быстрого продвижения ждать не приходится.
«Мне говорят, что жилья нет, ничего не строится, в бюджете нет денег, — рассказывает Тамуна Кикория. — Предлагают участвовать в программе по поддержке молодых семей, брать ипотеку. Но я одинокая мама с ребёнком-инвалидом, и кредит мне не дадут. Ситуация тяжёлая, они могли бы хоть что-то придумать для нас. А сейчас мне даже не дают полноценный письменный ответ от администрации города о том, что мне не могут предоставить социальное жильё. В прокуратуру района я обращалась дважды, но они не нашли никаких нарушений. А ответ из краевой прокуратуры вообще не пришёл».
В любом случае она намерена до последнего отстаивать права своего сына. Тамуна ещё раз написала в Администрацию президента, где рассказала об отсутствии реальных результатов после предыдущей жалобы. Хотя, по её словам, лучше всего было бы лично пообщаться с главой государства.
«Я думаю, что все наши беды закончатся в пределах нескольких часов, если я попаду к Путину, — продолжает Тамуна Кикория. — Как-то же людям это удаётся. Я готова на всё, лишь бы нам помогли с жильём и с лечением ребёнка».
Хотя есть и ещё один вариант решения жилищной проблемы, с которым мама Эльдара связывает небольшие надежды. Дело в том, что Усть-Лабинск — это Малая родина известного российского бизнесмена Олега Дерипаски. Он проявляет особую заботу о родном городе, и поэтому женщина считает, что у неё может быть шанс. Правда, никакого ответа на её письмо в благотворительный фонд Дерипаски «Вольное дело» ещё не последовало.
У мамы Эльдара хватает и других проблем. Каждые три месяца она возит сына в московский реабилитационный центр «Детство», где ему очень хорошо помогают. Но если для самого мальчика всё бесплатно, то проживание и питание матери — за свой счёт. Также каждый раз приходится покупать билеты на самолёт. Государство оплачивает только железнодорожный транспорт, но он Эльдару не подходит, о чём говорят даже врачи. Мальчика нужно кормить каждые два часа, да ещё и ест он только ту пищу, которую не нужно жевать. В условиях долгого переезда в поезде всё это очень сложно, поэтому только за самолёты Тамуна уже заплатила больше ста тысяч рублей. Хорошо, что есть добрые люди и благотворительные организации, которые собирают часть денег. Женщина каждый раз просит об этом в социальных сетях.
Кстати, в этом году ещё и получилось на два перелёта больше. Не так давно Тамуна возила сына в Москву, чтобы сдавать сложные и дорогие анализы. У Эльдара резко ухудшилось зрение, поэтому врачи заподозрили, что он болеет не тем, чем считается. Есть версия, что у него редчайшее генетическое заболевание, связанное с дефицитом глюкозы в организме. Результаты анализов должны прийти уже скоро. Хотя от изменения диагноза семье проще не станет, по крайней мере, появится надежда на более успешное лечение. А это — самое главное.
Обычная или специальная? В какой школе лучше учиться ребенку-инвалиду 
Жить на деньги взяточников? 
Ищу деньги, работу не предлагать. Истории социальных иждивенцев 
Богатые нищие: как «профессиональные» просители зарабатывают на доброте 
