«Там пули, здесь — голод». Подслушано на ярмарке вакансий для беженцев

Краснодар. У здания городской администрации толпятся люди. Все они пришли сюда за почти единственной и как никогда желанной возможностью получить работу. Проблем масса — выходят новые постановления, старые документы становятся недействительны, а люди просто запутались в бумажной волоките, но по-прежнему надеются, что окажутся полезными и в России. Потому что денег у большинства беженцев из Украины осталось в обрез — живут на гуманитарную помощь.

О родственниках, познающихся в беде

Две молодые женщины Анна и Татьяна стоят на улице у входа на ярмарку вакансий. Рядом с ними у велосипедной стоянки играют дети. 

«Беженцы?» — спрашивает Анна у Татьяны, поглядывая на её четырёхлетнюю дочь, которая жмурится и закрывает ладонями уши от назойливого гудка клаксона проезжающей машины.

Татьяна кивает.

 — Где сейчас живёте?

— С подругой и её мужем квартиру снимаем. Мы втроём и двое детей — ютимся в однушке.

— Мы без детей, с мужем. Слава Богу, у знакомых пока. Но их тоже неудобно надолго обременять. А почему снимаете, никого тут нет? 

— Родственники в беде познаются. И мои, и родные подруги не смогли нас принять, — разводит руками Татьяна.

Об отношении к беженцам

— Знаете, нас на форумах то и дело грязью поливают — приехали, наши рабочие места отбираете! — общаются две подруги.

— Ага, отбираем! Из нас троих только муж работает, на стройке, неофициально пока, сами понимаете. За патент платим, обещали в августе дать...

Пауза.

— Будто мы хотели ехать, у нас выбора не было. Мы новый дом с ремонтом оставили!

— В садик не попадёте, наверно...

— Тут свои в садик стоят по два года. Мы надежды особой не питаем. 

— Мам, а когда мы пойдём на цепочках кататься? Ты же обещала! — мальчик лет пяти тянет маму за руку.

— Сегодня не пойдём. Мама ещё работу не нашла.

Беженцы: «Мы втроём и двое детей ютимся в однушке». Фото: АиФ / Алина Менькова.

О «нужных» специалистах

В фойе концертного зала за полтора часа с начала открытия ярмарки уже побывало 900 человек. Около 40 работодателей консультируют соискателей. Здесь предлагают самые разные вакансии — бетонщик, продавец-консультант, товаровед, маркетолог, бармен, уборщик. Средняя зарплата — 15 тысяч рублей. 

— Здравствуйте, я из Донецка. Это моя строительная компания. Ей 22 года. Вот моя фирма, — мужчина в помятой рубашке достаёт из барсетки распечатанные фотографии и кладёт их на стол одного из консультантов строительной фирмы.

— Мы предлагаем вакансии бетонщиков и каменщиков, как Вы уже, наверно, заметили. А Вас больше интересует сотрудничество, да? У Вас, наверно, есть коллектив рабочий, всё налажено?

— У нас там война — сами понимаете.

— Но Вы говорите, у Вас есть компания — начнём с того, что Вы показываете то, чего уже нет...

— Ну, да, — пожимает плечами мужчина.

Пауза.

— Меня Виктор Васильевич зовут.

— Меня Александр, очень приятно. Я понял, Вы показываете мне результат Вашей деятельности — 22 года Вы строили... ну, а где те люди, которые это всё создали?

— Все разбежались кто куда.

— Возможно, у Вас что-то и получится найти. У нас развивается строительный, курортный бизнес. Но многие могут остаться не у дел... — говорит Александр. — Загвоздка в том, что в нашем крае нет тяжёлой промышленности: металлургической, машиностроительной. Но почему-то этих специалистов направляют к нам. Был у нас сегодня шахтёр с семилетним стажем. Почему его, например, не отправить в Ростов?

— Но родственники, наверно, у него здесь.

— Понимаю. Но вот если бы кто-то взялся за это и распределял специалистов в области, в которых они будут нужны...

— Это всё маловероятно...

— Человек сюда прибыл, он и так бедолага — без денег, а потом ему ещё перемещаться по стране, что-то искать, где-то жить, как-то себя содержать.

— Но я вам позвоню?

— Мы сами позвоним.

О разрешениях на работу

У другой стойки женщина с девочкой лет двенадцати взволнованно задаёт вопрос консультанту одной из организаций мелкооптовой торговли:

— Я не понимаю, что теперь делать?

— Ну, а что вам в УФМС сказали? — отвечает девушка, представитель работодателя.

— На вас же не напали, сказали нам. У вас война между собой, мы вам статус беженца не дадим. Только временное убежище. А я говорю, какое временное, мне возвращаться некуда.

— Тогда Вам нужно взять разрешение на работу.

— А это зелёненькая карточка, про которую говорят?

— Нет, эта карточка — пенсионное удостоверение, его Вам дадут только тогда, когда у Вас будет разрешение на временное проживание. А этот документ даст впоследствии Вам право на получение российского гражданства. Вы сможете официально трудоустроиться.

— Ну а патент этот? Он мне позволит работать?

— Да, но только на частное лицо. Например, садовником, няней или рабочим в квартире, ну, ремонт сможете делать.

— Но я не умею даже обои клеить...

— Поймите, чтобы работать на предприятии, необходимо оформить разрешение на работу.

— А так не возьмут, да?

— Может, и возьмёт кто, хотя сомневаюсь. Штраф с работодателя, если он возьмёт на работу незаконного мигранта, 80 тысяч рублей, вряд ли фирмы будут так рисковать, если даже захотят помочь. Всё будет хорошо. Всё оформите. Не унывайте, — успокаивает консультант женщину.

— Денег когда нет, о каком настрое говорить... какая разница, там под пулями умирать или здесь от голода... — женщина не выдерживает и начинает плакать.

— Мам, пойдём в УФМС ещё спросим, — тянет её за руку ребёнок.

О новой поправке, создающей много проблем

В концертном зале людей консультируют специалисты УФМС. А на креслах последнего ряда сидят две женщины — начальник службы управления персоналом в строительной фирме Марина и беженка из Луганска Юлия.

— Как я теперь людям в глаза смотреть буду. Я ведь им помочь хотела, да и рабочих мест у нас много! — жалуется Марина.

— Что такое? — спрашивает её Юлия.

— Слышали про поправки к федеральному закону № 115 от 22 июля «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»? — тихо спрашивает Марина. 

Юлия с удивлением смотрит на неё. Марина кривит рот:

— А вот теперь всех ребят, которых я послала оформлять документы на разрешение на работу, я должна опрокинуть. Потому что в их миграционных справках должна стоять цель въезда — работа. И только работа. Не частная, не туризм.

Юлия тут же достаёт из паспорта свою справку. 

— Ой, а у меня ничего не написано! Мы когда ехали, на границе ополченцы стояли — нам быстро всё выдали и отпустили. 

К диалогу женщин присоединяется беженец Михаил, он смотрит в свою справку и вздыхает:

— А у меня написано «частная цель въезда». И что теперь?

— Вас на работу не возьмут, работодателю штраф грозит...

— Так что мне делать?

— Пересекать снова границу. Знаете, можете в Абхазию поехать, — предлагает Марина. 

— На что мне ехать в Абхазию, денег вообще нет, — бормочет себе под нос Михаил.

— Можно нелегально на стройку пойти. Мой муж там сейчас работает, только вот, когда УФМС проверять приезжала, он через всю стройку бежал, только пятки сверкали. Так и живём пока....