Владимир Мамонтов, журналист:
Я бы предложил разделить этот вопрос на два: научилась ли власть правильно реагировать на трагедию во внешних своих проявлениях (назовём это пиаром) и научилась ли она правильно действовать по существу? Потому что у нас иногда внешние проявления путают с теми мероприятиями, которые полагается исполнять, когда в стране беда.
Начну с важнейшего вопроса: что в данном случае власть сделала по существу? Быстро приехала. Быстро приняла очень точные меры – МЧС и все другие службы показали, что они-то все нужные уроки извлекли и отлично натренированны. Да, история с Ваней Фокиным – это рождественское чудо. Дай Бог, чтобы ребёнок выкарабкался – вся страна ждёт этого. Но есть в этом чуде одно важное обстоятельство – тепловую пушку, которую привезли довольно быстро, какой-то опытный человек направил именно на те участки завалов, где предположительно могли находиться живые люди.
Причастна ли к этому спасению власть или это мастерство конкретного человека? Наверное, и власть тоже. Ведь что такое власть? Власть – это история о том, умеют ли работать МЧС, полиция, чиновники, медики.
31 декабря на место трагедии приехал президент Путин. Моё личное мнение (никому его не навязываю): приехал – молодец. Но мне гораздо важнее, что под руководством этого президента, которого мы с вами выбрали в прошлом году, в час беды, в момент несчастья мы научаемся отстраивать работу так, что если не все 39 человек, то хотя бы одного Ваню Фокина спасём. Может, я и не прав. Учитывая, как сегодня оголены в обществе провода, как в соцсетях люди сидят и переживают, наверное, это надо делать – приезжать, успокаивать. Но мне важнее, что делается по существу, чтобы минимизировать последствия этой трагедии.
Хочу отметить и ещё одну важную вещь: мы, общество, тоже научились правильно реагировать. В этот раз мы не повелись на безумцев и провокаторов, которые кричали о взрыве в маршрутке, о гексогене и т. д. Вступать с ними в полемику, мне кажется, ниже нашего достоинства. У нас есть Следственный комитет, который скажет, нашли там следы взрывчатых веществ или нет. Подождём два дня, четыре дня... Если надо, и неделю подождём. Но услышим чёткий аргументированный ответ. Мы же не взрывотехники, у нас нет газоанализаторов. Мы можем только волноваться, переживать – и ждать от власти точного квалифицированного ответа. Но мы точно не должны подпевать, что это был теракт.
Тут ещё что важно – не столько то, исполнила власть или нет все положенные в таких случаях движения, сколько умение этой власти сделать так, чтобы газовые трубы у нас поменьше взрывались.
И чтобы Ваню Фокина везли не на самолёте главы крупнейшего в стране банка. Может, я излишне советский человек, пропитанный идеями социальной справедливости, но, по-моему, чем меньше бы випы летали на собственных самолётах, тем крепче была бы в доме газовая труба. Государству и власти надо задуматься вот над чем: быстро ликвидировать последствия взрывов, правильно реагировать в момент трагедии, спасать Ваню Фокина мы научились. А вот строить дома так, чтобы они не складывались, как карточные домики, и содержать в порядке газовое хозяйство – нет. Этому ещё учиться и учиться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Владимир Познер: «Воля не равна свободе» 
Вячеслав Костиков: «Молодёжь в поисках своего пути» 
Николай Фоменко: «Я хочу, чтобы мои дети и внуки жили в этой стране» 
Юрий Стоянов: для России стабильность - это отсутствие резких движений 
