«О! Сегодня началась война»
Военные дневники знаменитой шведской писательницы Астрид Линдгрен, весной 2015 года опубликованные в Швеции, теперь вышли и в Германии. В книге «Мир сошел с ума. Дневники 1939-1945» собраны дневниковые записи, сделанные Линдгрен в военный период, когда будущая автор «Малыша и Карлсона» еще только начинала свой путь к литературной славе.
К началу Второй Мировой войны 32-летняя Астрид Линдгрен имела за плечами карьеру журналистки, начатую в 18-летнем возрасте, рождение внебрачного ребенка, замужество и рождение второго ребенка. К моменту, когда мир погрузился в пучину военного конфликта, Астрид решила стать домохозяйкой и посвятить свою жизнь воспитанию детей.
«О! Сегодня началась война. Никто не хотел в это верить. Еще вечером мы сидели с Эльзой в парке, дети бегали вокруг нас, а мы уютно бранили Гитлера и были уверены, что войны не будет. И вот она...» — этой записью начинается 1 сентября 1939 года военный дневник будущей писательницы, оставляющий при знакомстве с ним довольно противоречивые чувства.
«Я лучше буду кричать „Хайль Гитлер“, чем иметь в Швеции русских»
В нейтральной Швеции, где жила Астрид Линдгрен, перипетии войны по понятным причинам воспринимались несколько отстраненно. В то же время нельзя сказать, что автор дневника не обладала достаточной информацией о происходящем — в 1940 году Линдгрен стала работать отделе цензуры писем шведской спецслужбы и знала гораздо больше, чем рядовые шведы.
Первая часть военного дневника в основном состоит из того, что Астрид Линдгрен почерпнула в прессе, но есть и авторские комментарии, многие из которых сегодня вполне способны шокировать публику: «18 июня 1940 года. Ослабленная Германия означает для нас, шведов, лишь одно: русские сядут нам на шею. А если уж на то пошло, то лучше я буду всю оставшуюся жизнь кричать „Хайль Гитлер!“, чем иметь здесь, в Швеции, русских. Ничего более отвратительного я не могу себе и представить».
Со слов некоей финки, Линдгрен пишет о «зверствах русских» в Финляндии, про изнасилованных и распятых женщин, а также расстрелянных детей.
«Все что угодно лучше, чем попасть в руки русских»
В последующих записях автор пишет и о уничтожении нацистами евреев, о зверствах в концлагерях, но негативное отношение к русским нет-нет да и проскальзывает даже на завершающем этапе войны.
«6 февраля 1944 года
...10 немецких дивизий попали в страшную передрягу у Днепра, им грозит полное уничтожение. Со своими их связывает только воздушный мост. Их командующий летал к Гитлеру и просил разрешения капитулировать, но Гитлер сказал „нет“. Русские подошли почти вплотную к границе Эстонии, и эстонцы бегут массами. В Финляндию и Швецию. Многие в маленьких лодках приходят на Готланд. Все что угодно лучше, чем попасть в руки русских».
«8 февраля 1944 года
Позавчера вечером, когда я сделала последнюю запись, по вечерним новостям сообщили, что русские, примерно 200 самолетов, предприняли воздушный налет на Хельсинки, который нанес большой урон. Это, похоже, начало действий, направленных на то, чтобы принудить финнов к миру. Все явственней проступает страх перед русскими, в письмах и повсюду... Вся Карелия снова эвакуируется; какое неимоверное страдание для карелов, которые с огромной надеждой вернулись на свои старые земли, когда оттуда вытеснили русских. О судьбе Финляндии страшно думать — а бедная Балтия! Русские подлодки опять вышли в Балтийское море, и наши торговые суда снова идут в конвоях».
Иногда, впрочем, по отношению к русским у Линдгрен просыпается и сочувствие. Говоря об блокаде Ленинграда, она пишет: «Нужно быть русским, чтобы вынести такие страдания!»
Как появилась Пеппи Длинныйчулок
Из дневника видно, что война для Швеции и шведов нечто чрезвычайно страшное, но все-таки удаленное. Именно поэтому записи Астрид Лингдрен о происходящем на фронтах перемежаются описаниями пикников, домашних забот, блюд, которые присутствуют на праздничном столе: «окорок весом в три с половиной килограмма, домашний паштет, жаркое, телячья печень, копченый угорь, оленина».
«4 апреля 1944 года
Сегодня ровно 13 лет, как я замужем. Прекрасная невеста лежит, между тем, в постели, что становится со временем однообразным. Мне нравится это по утрам, когда мне в постель приносят чай с французской булкой и копченой грудинкой, когда все перестелено и убрано, но я ненавижу это по вечерам, когда мне на ногу кладут горячий компресс, и все чешется, и Стуре спит рядом, а я не могу спать. Я читаю «О человеческом рабстве» Моэма и пишу «Пеппи Длинныйчулок».
Действительно, именно во время войны Астрид Линдгрен стала работать над своей первой и одной из самых известных книг. Родилась она из вечерних сказок, которые в 1941 году Астрид придумывала для своей заболевшей воспалением легких дочери Карин. Однажды дочка попросила маму рассказать о девочке Пеппи Длинныйчулок — имя Карин придумала сама. Выполняя просьбу дочери, Астрид со временем обнаружила, что ее вечерних рассказов хватит на целую книгу, над которой она и начала работать в 1944 году.
«Меня интересуют только мои собственные проблемы»
Иногда автор дневника бывает предельно откровенна:
«19 июля 1944 года
Льется кровь, людей калечат, горе и отчаяние повсюду. А меня это все не волнует. Меня интересуют только мои собственные проблемы. Обычно я пишу понемногу о том, что случилось в последнее время. Теперь я могу лишь написать: жизнь моя раскололась, и я сижу одна и дрожу. Я пытаюсь „дождаться часа рассвета“, но подумать только: а если рассвет не наступит!»
«Собственные проблемы», возникшие в личной жизни писательницы, перевешивают то, что происходит в мире. Во второй половине 1944 года почти в каждой записи Линдгрен звучит одна и та же мысль — сложности на личном фронте для нее, живущей в стране, не пережившей военных ужасов, значат гораздо больше, чем сражения, сотрясающие Европу.
«21 января 1945 года
Русские продвигаются вперед огромными шагами. Подумать только, что они дойдут до Берлина! Может быть, самое лучшее, вырезать сводки из газет каждый день; может быть, именно сейчас идут решающие столкновения.
Между мною и Стуре тоже идут решающие столкновения, и в такой тоске, как в последние дни, я уже не помню, когда пребывала».
«2 марта 1945 года
Союзники продвигаются на Западном фронте. Русские идут вперед на Восточном фронте, хотя и не так быстро, как можно было предположить не так давно. Во всяком случае, не похоже, чтобы они вошли в Берлин уже завтра. Моя личная война практически закончена — победа за мной».
«Мы не думали, что война будет продолжаться так долго»
Преодолев трудности в семье, в последний период войны Астрид Линдгрен вновь начинает в дневниках больше места уделять военным событиям.
«25 апреля 1945 года
Берлин — это дымящиеся руины, и, согласно вечерним новостям, город полностью окружен русскими. Несколько часов уходит на то, чтобы делать вырезки из газет. Особенно вечерние газеты делают упор на публикации рассказов о кошмарах в концентрационных лагерях Германии; я не хочу вырезать все подряд. От Германии исходит горячий, кровавый запах и кошмарное предощущение гибели...»
«29 апреля 1945 года
Подумать только, что война, наконец, заканчивается, невозможно себе представить! Германия проиграла ее уже после Сталинграда — почему эта бессмысленная борьба должна была продолжаться столько лет... Весна 1945 — мы не думали, что война будет продолжаться так долго».
«1 мая, 21 час 40 минут
...Исторический момент. Гитлер мертв. Гитлер мертв. И Муссолини мертв. Гитлер умер в своей столице, в руинах своей столицы, среди руин своей страны и гор обломков.
„Лидер пал на своем посту“, сказал адмирал Денниц.
Sic transit gloria mundi!»
«7 мая
Это День Победы! Войне конец! Войне конец! ВОЙНЕ КОНЕЦ!»
Малыш и Карлсон за автора не отвечают
Последняя часть дневников Астрид Линдгрен, написанная во второй половине 1945 года, рассказывает о первых послевоенных месяцах в Швеции и восстановлении обычного размеренного уклада жизни. Впрочем, с точки зрения страданий и лишений, перенесенных жителям стран, которые война не обошла стороной, шведский уклад жизни и вовсе не был нарушен.
Публикация дневников Астрид Линдгрен шокировала многих даже в самой Швеции. В рассказах об окороках на праздничном столе и ссорах с мужем на фоне мировой катастрофы многие увидели мещанство и откровенную недалекость автора.
Для российской аудитории наверняка откровением станет тот факт, что автор любимых книжек детства, которые в СССР расходились огромными тиражами и экранизировались, в 1940-х годах была отъявленной русофобкой.
Впоследствии, правда, всемирно признанная детская писательница, проповедовавшая идеалы гуманизма, подобного отношения к нашей стране не выказывала — то ли пересмотрев свои взгляды, то ли не желая вредить собственной репутации.
Военные дневники Астрид Линдгрен — это исторический документ, позволяющий взглянуть на Вторую Мировую войну глазами европейца, оставшегося в стороне от кровавого кошмара.
Что же касается тех или иных взглядов госпожи Линдгрен, то ее детские книжки из-за них не станут хуже. А творить себе кумира не стоит даже из самых выдающихся литераторов — чтобы потом не переживать жестокого разочарования.
