Россия в лице президента признала независимость Абхазии и Осетии. Этот шаг является прямым следствием недавнего военного столкновения нашей страны и Грузии. Пока политологи, социологи и журналисты разбираются в причинах и возможных последствиях происходящего, без ответа остается волнующий очень многих вопрос. Грузины, абхазцы, осетины и русские - православные, все эти народы приняли веру христианскую еще в древности. Как же возможно, чтобы православные воевали между собой?
Я думаю, что смущение возникает из за неверного понимания происходящего, из-за переноса в настоящее ушедших в прошлое реальностей. Действительно Россия и Грузия - страны, где православие как религия вне конкуренции. Действительно, до настоящего времени Абхазия и Осетия входят в грузинский патриархат, они - каноническая, значит законная территория Грузинской Православной Церкви. Но, чтобы связать такие понятия как война и православие этого недостаточно.
Необходимо понять и признать, что Православная Церковь не идентична ни государству ни народу. Церковь существует на территории государства и состоит из представителей того или иного народа. Конечно, в былые времена эти понятия отождествлялись не только в теории. Более того, иногда это достигалось силой. С тех пор, похоже, сами православные, памятуя о былом величии, приучили целые народы к отождествлению этноса и Церкви и даже зафиксировали это в названиях церквей: русская, грузинская, сербская и т.д. Как бы это не выглядело заманчиво, но это глубоко неверно и древняя история знает иное деление не этническое, а географическое: римская, иерусалимская, константинопольская и т.д.
Благодаря советскому прошлому постсоветский народ и в России и в Грузии стал идентифицировать свою самобытность заново, прежде всего через веру отцов. Вернее за неимением более ярких средств, религию стали воспринимать как собственную идентификационную особенность. Каждому из нас знакома фраза: я русский, поэтому я крещеный, я венчанный. Но это народное мифологическое сознание не имеет ничего общего с реальностью. Конечно, и в России и в Грузии наблюдается тесные взаимоотношения Церкви и властей, но до слияния все таки еще очень далеко. Конечно в наших странах много верующих, но я уверен, что и в России и в Грузии практикующих христиан не более семи, а то и пяти процентов. Крещены, поскольку они русские или грузины в десятки раз больше, но это никак не говорит об истинной религиозности.
Два государства, два народа начали войну. Церковь воспринимается первыми как один из социальных институтов и так или иначе вовлечена в политическую жизнь, а вторыми как собственная этническая особенность, поэтому, все таки мы можем говорить о некотором отношении православия к происходящим событиям. Я бы осмелился сказать, что это отношение определяется неспособностью Православия в указанных странах и республиках на современном этапе перевоспитать постсоветский народ и власти и стать в их сознании именно тем, чем оно и является по сути - христианством и не чем другим. Если бы это произошло, то указанные в начале недоразумения и не возникли бы.
Совершенно очевидно, что упомянутые краткосрочная война и признание независимости двух республик не имеют никакого религиозного мотива, никак не связаны с христианским вероучением, никак не подвластны мнениям религиозных лидеров. Войну развязали два светских государства с доминирующей секулярной культурой и народом, мозги которого промыты телевидением. Даже если бы именно Церкви решили делить сферы влияния, то они никак не смогли бы сделать это таким способом.
Итак, постановка вопроса о войне православных между собой в данной ситуации в корне не верна. Давно ушли в прошлое времена, когда православные воевали с православными, хотя исключить такую возможность в будущем до конца нельзя. Сейчас кто угодно воюет с кем угодно и может так случиться, что на территории воюющих сторон есть та или иная православная Церковь и горстка церковных людей, мнение которых мало кому интересно и ресурсы которых не позволяют сколь угодно заметно влиять на жизнь своих государств.
Автор - заместитель руководителя Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Даниловом монастыре в Москве.
