Вера Полозкова даст последний концерт в столице

Ведущий конференции: Друзья, добрый день! В эфире «АиФ-онлайн». Меня зовут Наталья Кожина. Сегодня у нас в гостях девушка, которую я уже отчаялась увидеть, Вера Полозкова. Привет! Вера Полозкова: Здравствуй, Наталья! Прошу прощения за опоздание. Ведущий конференции: Вера, как правило, я просматриваю вопросы наших читателей и решаю, с какого начать. С тобой так не получилось, потому что ты опоздала. Давай попробуем объяснить ситуацию тем, кто нас ждал и задавал вопросы. Мне разведка донесла, что ты была в издательстве, или это ложь? Вера Полозкова: Это ложь. Я делаю ремонт. Мы грунтовали стены вдвоем с моим другом. Это не такая поэтическая причина, чтобы опоздать, но это довольно не просто: мы таскали мешки и красили стены. В издательстве я тоже должна была сегодня побывать, но не доехала.

Да, у меня много друзей, и с мальчиками я дружу дольше, честнее, чем с девочками. Подруги у меня есть, и место их дислокации – Киев. Почему-то в Москве у меня друзья – мальчики, а в Киеве – подруги. Я их очень люблю, и им можно довериться. У меня там случается экспресс-реабилитация. Когда я приезжаю в Киев на четыре дня, они втроем меня расспрашивают, и мне становится легче.

Да, конечно. И с тех пор цель моей жизни – сократить процент делания того, что мне не нравится. Делать то, что не нравится, совершенно неэффективно. Человека можно заставить делать то, что ему не нравится, но он будет неэффективен. То, что нравится, делается легко, весело и незаметно. У меня никогда не получалось делать хорошо то, что мне не нравится. В школе, например, у нас были нелюбимые предметы, или в университете, или в молодости что-то, чем не нравилось зарабатывать деньги. Но я такой бесполезный человек в том, что мне не нравится, что со временем меня перестали просить об этом. Я долгое время переживала. Мне казалось, что у каждого должна быть работа с 9 до 18, он должен ходить на завод или делать еще что-то, не знаю. В какой-то момент мы просто поговорили об этом с моим близким другом. Он сказал, что у каждого есть свои лучшие, сильные стороны: кто-то хорош на заводе, а кто-то, если будет писать книжки или спектакли играть. В этом и будет его работа.

Быстрый, сложно организованный ум с большим количеством неожиданных ассоциативных связок и генератором острот. Остроумных, красивых, людей, от которых исходит ощущение энергии, то есть у них есть воля к изменениям, это очень не мало, потому что есть прекрасные люди, которые ничего не хотят менять и с ними тяжело бывает, ярких, в чем-то дерзковатых, в чем-то похожих на детей, с мальчишескими повадками, ухмылками, с какими-то сложными увлечениями типа коллекционирования, фотографирования, режиссуры. Самые разные, на самом деле. Только, чтобы это было ощущение радости. Мужчины – это же движущая сила, за ними должно хотеться следовать, вернее, тебе должно нравиться направление, в котором идет этот человек. Ведущий конференции: А такие мужчины есть? Очень многие мои собеседницы говорят, что мужской пол вымер. Вера Полозкова: Есть, и их много. Только надо их видеть и в них верить, как во все волшебное. А то будет как в «Сексе в большом городе», когда героиня пыталась выяснить у мальчика, в чем же его подвох, потому что она не верила, что такие прекрасные мужчины существуют. Эта ужасная черта, и у русских в том числе женщин, - невозможность поверить, что все бывает хорошо. Не приемлю я, когда мужчина ноет, особенно когда он ноет годами. Не приемлю мужчин, которые заставляют тебя оправдываться. Мужчины, у которых не хватает жизненных сил, все время заставляют чувствовать себя виноватой, показывать, какую меру страдания ты им причиняешь. Эти люди, которые заставляют тебя чувствовать себя виноватой ни за что, самое большое зло.

Без ревности. Пусть стараются, если им нравится. Я пытаюсь выработать универсальную ироническую позицию по отношению ко всему, потому что такое количество неправды, мифов накручено в последнее время вокруг моего имени, что реагировать на это все просто нет сил душевных. Что касается подражания и стиля, мне очень часто присылают написанное, и очень часто это бывает талантливо. Я думаю, что каждый человек, учащийся что-то делать, проходит стадию подражания. Это надо пройти, чтобы выработался свой собственный стиль. Собственный стиль всегда рождается на основе традиций. Без этого никак не бывает. Ведущий конференции: У нас очень много вопросов одноплановых: Что делать начинающим поэтам? Вера Полозкова: Завести блог и в нем размещать стихотворения, выйти на студенческие или взрослые альманахи и попробовать там напечататься, сходить в редакцию какого-нибудь толстого журнала. У всех разные пути. Я никогда не ходила в толстые журналы или альманахи. Просто не сдаваться и писать, писать. Попробовать издать книжку тиражом 250 экземпляров, посмотреть, как это выглядит на бумаге, подарить каким-то дорогим людям, чтобы они кому-то еще рассказали. Главное – не ныть. Только смелым покоряются моря! Ведущий конференции: А ты никогда не ныла? Вера Полозкова: Ныла, конечно. И это тоже трудно себе простить. Сколько же сил на это тратится вместо того, чтобы делать что-то. Больше всего в других людях раздражают вещи, которые ты в себе уже преодолел. Нытье в себе изводилось смертным боем. Ведущий конференции: Но срывы-то бывают. Мне кажется, мы все такие: держимся-держимся, а потом вдруг срываемся. Вера Полозкова: Для этого есть психоаналитик.

Мемуары, я думаю, писались так или иначе 8 лет, пока был «жив» ЖЖ. Сейчас они не пишутся, потому что хватит мемуаров, пора пожить, чтобы было, что потом писать. Думаю, дальше будет интересней, поэтому, если я сяду писать мемуары сейчас, то я много интересного пропущу. Ведущий конференции: А когда нужно садиться? Вера Полозкова: Я думаю, нет какого-то строгого возраста для этого, просто нужно почувствовать, что информации стало так много, и она выстроилась в какую-то структуру, и так важно сейчас удержать ее, ничего не забыть и сесть это сделать, что никак нельзя это откладывать. Маркес, например, когда сел писать «Сто лет одиночества», сказал: «Извините, я устал работать, делать все подряд. Теперь я сяду, и год буду писать книгу. Как вы будете жить, меня, к сожалению, очень слабо волнует. Пока я не напишу книгу, я никак в вашей жизни не участвую». На royalty с этой книги он кормит свою семью по сей день. Все-таки я думаю, мемуары еще рано писать. Ведущий конференции: Я, предлагая такую форму общения с читателями, на 99% была уверена, что ты не согласишься, потому что, читая твои интервью, у меня сложилось впечатление, что ты устала общаться с аудиторией. Вера Полозкова: Это периодами происходит. Иногда действительно хочется отменить это все, особенно интервью, потому что проходит время, меняются приоритеты, все видится по-другому и становится очень неловко. Но сейчас я полна сил и неуместного энтузиазма, во-первых, по поводу ремонта, во-вторых, я полмесяца отдыхала, и у меня есть маленькое чувство вины за то, что я не выходила на связь ни с кем. Ведущий конференции: Ты говоришь, что некоторые старые интервью тебе неловко перечитывать, а что по поводу стихов? Вера Полозкова: Есть тексты, которые никогда не издадутся и не переиздадутся. Это тексты, написанные с 9 до 18 лет. Есть вещи, которые нельзя отменить, есть стихи, которые я не люблю, которые мне не нравились и по факту написания. Ведущий конференции: А как они попали в массы тогда? Вера Полозкова: Тогда был ниже ценз, наверное. Не так было принципиально. Когда тебя читает 60 человек, это не так важно. Ты написал что-то, тебе в тот момент было необходимо, возможно, выговориться, возможно, поделиться, а через какое-то время это уже нельзя было стереть. Ведущий конференции: У нас был вопрос, не знаю, дойдем ли мы до него, какую часть жизни ты бы хотела изменить. Вера Полозкова: Мы очень много с друзьями говорим об этом. У нас есть такая любимая игра «В правду», когда собирается компания больше 5 человек. Интереснее в нее играть, когда часть компании знакома друг с другом давно, а часть – впервые видится. Нужно задавать вопросы, от простых и смешных до очень серьезных. По поводу изменений в жизни мне задавали регулярно вопросы. Я изменила бы ряд фактов личного характера. Я писала об это пост. Человек, присутствие которого я хотела бы изменить в своей жизни, вообще его никогда не встречать, пришел и написал мне, что все могло сложиться гораздо хуже. В фильме «Шоссе 66» был такой эпизод, когда герой фильма предотвратил катастрофу, вышел, и его сбил автобус. Маленькие неприятности иногда нас предохраняют от больших бед, и это то, что меня спасает от мысли о том, что все могло бы быть лучше, потому что все могло бы быть и много хуже в это же самое время. Ведущий конференции: Вернемся к вопросу читательницы, можешь ли ты сказать, что счастлива? Вера Полозкова: Да, могу. И счастье, как выяснилось, это система последовательных и довольно регулярных действий по достижению счастья. Это трудная вещь. Над этим надо работать. Все время что-то предпринимать. Быть счастливым, не делая для этого ничего и только ожидая, когда случится что-то, что сделает тебя счастливым, как выяснилось, очень неконструктивная модель поведения. Счастье – это сокращение слова «соучастие», это брать часть чего-то на себя, поэтому счастье навещает меня чаще всего в состоянии какого-то коллективного труда, например, репетиция спектакля или репетиция концерта с музыкантами. От этого больше счастья, чем от того, что делается поодиночке. Ведущий конференции: Давайте скажем несколько слов о предстоящем концерте. Вера Полозкова: 9 сентября в 21 час мы сыграем концерт, который будет второй презентацией в Москве альбома «Знак неравенства». Надеюсь, у нас получится. Первый раз у нас получилось довольно резво. Собралось много народу, полный клуб «16 тонн». Мы пригласили моих друзей Максима Кучеренко, Мишу Козырева, Пашу Артемьева прочитать по тексту. Было здорово! Потом мы еще играли на «Нашествии», в Киеве. Людям это понравилось, поэтому мы решили собраться снова и сыграть. В этом году мы в Москве таким составом больше играть не будем, спектакли будут, но альбом мы играем последний раз, потому что зимой сядем писать второй альбом.

Это был бы Фолкнер «Шум и ярость», например, Арундати Рой «Бог мелочей» и книга стихов Бродского. Ведущий конференции: У нас осталось мало времени. Пожалуй, только один вопрос. Андрей Лаврик пишет: «В одном интервью Вера сказала, что у тебя нет права говорить, что даже в теории что-то невозможно, дальше велся разговор о материальности мысли, необходимости мечтать, но мысли и чувства настоящего поэта, а Вера, бесспорно, таковым является, это его слова. В связи с этим вопрос: Считает ли Полозкова свои стихи вещими, были ли случаи, когда она таким образом пророчила что-либо, что сбылось со временем. Да и вообще хотелось бы услышать отношение поэтессы к утверждениям Пауло Коэльо и Ричарда Баха, что если чего-то очень сильно, всей душой хотеть, то вся вселенная будет тебе помогать в осуществлении твоих желаний». Вера Полозкова: Это правда, по поводу Пауло Коэльо и Ричарда Баха. К сожалению, дискредитированы немножко ребята тиражами, но эта мысль точная и правдивая. Это проверено, лично мной в том числе. Просто нужно решить один раз, и тогда ты даже не понимаешь как, но все складывается таким образом, чтобы тебе было легче это сделать. Моя знакомая, которая совершенно не предполагала детей, оказалась беременной и не представляла, что будет делать: одна, в 22 года, с ожесточенными по этому поводу родителями. И стоило ей решить, что она оставляет ребенка, будет мамой, как все начало складываться так, чтобы этот ребенок родился в комфортных условиях, чтобы у него скоро появился любящий папа, чтобы у него все было в порядке. Стоило просто принять правильное решение. Очень много таких историй. А что касается вещих стихов. У меня есть спектакль по моим текстам, мы играем его уже два года, и иногда мне становится не по себе от того, что там слышишь и что происходит на самом деле. У меня в 19 лет был текст, который осуществился вплоть до численных показателей. У такого способа говорения – большая энергетическая сила, особенно у стихов. Поэтому осторожнее, друзья, пишите, особенно про себя. Не убивайте героя, который является вашим прототипом, не заставляйте его болеть, хотя таким же способом можно себя и вылечить. Поэтесса Вера Павлова писала, писала стихи о любви, а потом она себе «выписала» самого лучшего мужа на свете с двумя самыми лучшими дочерьми. Ведущий конференции: На этой прекрасной ноте мне бы хотелось, чтобы ты что-то пожелала тем, кто задавал вопросы. Вера Полозкова: Я бы хотела еще раз извиниться. Простите, друзья. Мы это устроим еще когда-нибудь, я на все отвечу и расскажу по-честному, как есть. Мне бы хотелось пожелать, чтобы каждый поиск заканчивался обретением того, что ищут. Это очень важно. Обретений вам, тех, о которых вы мечтаете. Пусть все получается! Ведущий конференции: Спасибо тебе огромное. Друзья, спасибо, что были с нами и задавали вопросы! Я напоминаю, что у нас в гостях была Вера Полозкова. Всего доброго!

Какое прекрасное слово «парень»! Нет, сейчас нет у меня парня.

Я знаю женщин, которые первого ребенка рожают в 43 года, и нормально все. Некуда торопиться. Постройте жизнь свою нормально. Это чисто русская традиция выходить замуж рано, а если уже 25, а ты не замужем, жизнь закончилась. Если вы об этом скажите в Европе или Америке, над вами будут смеяться два часа. Это вообще не проблема. А что касается меня, я не готова ни к семье, ни к детям. Я даже жить с кем-то не могу пока, потому что надо еще меняться для того, чтобы кого-то терпеть рядом. Я и себя-то с трудом выношу. Ведущий конференции: Мне кажется, что чем дольше ты находишься в этом состоянии, даже если тебе в нем комфортно, тем труднее потом ужиться с кем-то. Вера Полозкова: Для этого существует влюбленность. Это же решение принимается не рационально, для этого существует такая буферная зона, когда ты ничего не соображаешь, когда у тебя случается гормональная буря, ты влюбляешься, понимаешь, что жить ты без этого человека не можешь, дышать не можешь, есть тебе без него не вкусно. Приходишь в себя примерно через полгода, когда уже с ним живешь, и поменять что-то уже сложно. Это очень мудро природа придумала, иначе никто бы вместе не жил. Я никак не могу понять, почему меня все жалеют по этому поводу: «Ты такая независимая, ты, наверное, будешь одна всю жизнь, и никто с тобой не сможет ужиться». Почему вообще такие мысли у людей возникают? Все так быстро меняется. А даже если так и будет, такую прекрасную жизнь можно прожить.

Спасибо, Лина. Я так люблю, когда мне какие-то конкретные вопросы задают! Белые с оливковым оттенком. Такие прекрасные! Вчера только выбирали краску и пробовали.

Есть вещи, которые меня очень раздражают в себе. Невероятно, до слез иногда. И есть вещи, которые трудно себе простить в смысле потерянного времени. Вот ты сейчас научился наконец, а много лет до этого ты не умел, очень много времени потеряно, потому что можно было научиться этому гораздо раньше и сделать все гораздо эффективнее. Вот из-за этого я дико расстраиваюсь, потому что времени потеряно очень много. Чего-то, что я ненавижу и не могу себе простить, нет, есть что-то, что предстоит изменить, этого много. Ведущий конференции: А чему ты должна была раньше научиться? Вера Полозкова: Это ситуация осознанности, от самых мелких вещей, которые в голову не приходили лет в 17. Просто у меня такой год. Ровно 10 лет назад мы поступили на факультет журналистики, 10 лет назад вышла книжка самая первая, то есть началась какая-то сознательная жизнь, и время подвести какой-то промежуточный итог. Учиться говорить, учиться исполнять обещания хотя бы самой себе, учиться не копить вещи, учиться правильно строить отношения с родителями, очень многому надо было учиться гораздо раньше. Я занималась совсем другими вещами, мне было интересно сбегать, вместо того, чтобы устранять проблемы. Я не умела встречаться лицом к лицу с проблемами, я ненавидела принимать решения, делать выбор. Ведущий конференции: А в профессиональном плане? Прошло 10 лет. Вера Полозкова: 10 лет назад я совершенно не представляла себе, что со мной может случиться дальше. Все было размыто-прекрасное, с одной стороны, а с другой, было очень страшно. 10 лет казались невероятной дистанцией, и было страшно себя через 10 лет обнаружить несчастной, никому не нужной, с ненавидимой работой. Мне кажется, что если меня познакомить со мной пятнадцатилетней, то она была бы в восторге от того, что произошло, потому что не знает, чего все это стоило. Ведущий конференции: Я знакома с твоим творчеством и, наверное, этот вопрос тоже уже тысячи раз задавался, почему все так грустно и печально? У тебя такая тяжелая жизнь была? Вера Полозкова: Жизнь была не тяжелая, но амплитуда переживаний была такая ужасная, что невозможно было с этим справиться. Все либо пугало до смерти, либо радовало до состояния блаженства, полета и парения. Никакой середины не было на протяжении очень долгих лет. Страшно было внутри, а не снаружи, да и сейчас иногда страшно.

У меня проколото только одно ухо, зато с двумя дырками.