Марина Степнова, автор романов «Хирург» и «Женщины Лазаря»:
- Давайте не про Олимпиаду, наконец. Давайте про людей. Не про тех, что кричат «Слава!». И не про тех, что с той же яростной силой орут «Позор!».
Кто из них прав, знает только время, у которого нет эмоций, нет жалости, есть только ход. И еще время знает, что и тем и другим оравшим когда-нибудь станет стыдно. Потому что в крике, каким бы искренним и громким он ни был, нет ни малейшего достоинства. Кричат, чтобы привлечь внимание к себе. Отобрать его у других. Тот, кто кричит во всеуслышание, – жив, часто нагл, еще чаще – глуп. Опасное сочетание. Очень опасное.
Люди, которым по-настоящему тяжело, обычно молчаливы. Непростые решения не требуют слов, зато нуждаются в действии. Очень часто и настоящая боль беззвучна. По крайней мере те, кто орет, этой боли не слышат. Это ведь чужая боль. Сами они здоровы, полны ярости и сил. Все чаще ярость и обида заменяет нам разум, вы заметили? Все чаще. Это тоже опасное сочетание. Вообще опасности в воздухе все больше, сам воздух все холоднее.
Непростые времена.
Может быть, простых и вовсе не бывает.
Но давайте вернемся к людям. К тем, которым больно. Которые молчат. Да что уж там, вернемся к Олимпиаде. Честное слово, я никогда не любила цирк, спорт, балет. Все, что требует выхода за пределы физических возможностей только для того, чтобы другие поорали из зрительного зала или с трибун. Нет, я понимаю, что человек должен делать следующий шаг. Преодолевать. Прыгать и бегать все выше. Никогда не останавливаться, потому что не прогресс – это регресс. Только улюлюкать в спину упавшего циркача – еще больший регресс. Даже не средневековье – много хуже.
Быть первым – тяжело. Ты на виду у всех, и каждый из этих всех искреннее уверен, что имеет на тебя полное право. Талант ведь принадлежит народу. А народ мудр. В зрелищах он нуждается, куда больше, чем в хлебе. Потому что когда есть зрелище, как-то забываешь про урчащий живот.
Перестать быть первым – еще тяжелей. Каждый из тех, кто считал тебя своим персональным богом, теперь норовит пнуть тебя побольнее. Вот расплата за долгую дорогу вверх, за карабканье, за непосильные нагрузки. Вышел за пределы человеческих возможностей, добрался до самого пика – и обнаружил, что воздуха там нет. И сам ты – больше не человек.
Во всяком случае никто не считает тебя человеком. Ты всех подвел. Ты лишил свой народ зрелища.
Крики все громче. Боль все сильнее.
Подвиги ради зрелищ. Зрелища ради подвигов.
Непростые времена.
