Борис Минаев, автор повестей «Детство Левы», «Гений дзюдо», романа «Психолог, или Ошибка доктора Левина»:
В детстве я иногда плакал накануне 8-го Марта. Мне казалось ужасно несправедливым, что какие-то девчонки имеют право на цветы, подарки, мужское внимание, и это дается им просто по праву рождения, как каким-нибудь герцогиням или принцессам. Когда я рассказал об этом маме, она обиделась.
Но и в юности этот праздник вызывал у меня священный ужас. Во-первых: подарки, где их взять, сколько, на что купить, как подарить-вручить, кому, зачем и не сойти ли лучше вообще с ума? Надо ли поздравлять всех женщин на работе или только некоторых, и как быть с теми многочисленными, которые встречаются мне в этот день в магазинах и других присутственных местах? Они что, не женщины? Во-вторых, сами поздравления – некоторые девушки реагировали на такие вещи очень остро, мол, за кого ты меня принимаешь, за Клару Цеткин или за свою маму? Но постепенно все как-то улеглось. Я даже полюбил готовить праздничный омлет, заранее думать над тем, что подарить любимой, и даже иногда звонить нашим (общим) подружкам с ироническими словами: привет, ну как встречаешь международный женский день? Они, кстати, тоже реагировали хорошо.
В общем, ужас прошел, правильные привычки появились, а вот сам вопрос остался: что же такое женщина? Ее природа? Ее организм? Ее предназначение? Ее путь? Так много непонятного! Вроде такие же люди, живут рядом с нами, а вот поди ж ты...
Мне кажется, мужчинам, которые слишком хорошо понимают женщин (так же, как и наоборот) живется на этом свете скучновато. Ну правда. Для них не существует самой главной загадки, которая, например, для меня всю жизнь является источником все новых и новых откровений: что значат их неожиданные взгляды? Их странные поступки? Их глубочайший интерес к расцветке кофточки или дивана? Ведь это же не просто интерес к расцветке, это же явно что-то другое...
В какой-то момент я понял, что преувеличивать эту разницу – в интеллекте или восприятии мира – тоже не стоит. Люди как люди. Интеллигентные и не очень, сильные и слабые, решительные и запуганные. В общем, такие же. Но тонкая, радужная, мерцающая, пульсирующая полоска закрытого для меня смысла все равно в них остается. И я, честно говоря, не хочу, чтобы он раскрывался до конца.
Пожалуй, вот что я понял, нет, вот о чем я начал смутно догадываться: их огромный биологический потенциал, впрочем, нет, даже не биологический, а просто жизненный, глубоко-глубоко скрыт. И может даже не проявиться в течение жизни. В то время как мужики сразу, почти с детства, понимают границы и пределы своих физических возможностей.
Эта «термоядерная станция», вырабатывающая счастье, энергию, жизнь, конечно, зависит от некоторой физической одаренности женщин, склада их организма и характера, но зависит не целиком. На самом деле, мы даже не знаем, на что они на самом деле способны. Они, боящиеся темноты и мышей, требующие открыть бутылку штопором или банку консервным ножом.
