К счастью, у слабослышащих и глухих есть шанс очутиться в мире звуков. Слово – доктору медицинских наук, профессору, директору Российского научно-практического центра аудиологии и слухопротезирования, президенту Международного общества аудиологов Георгию Таварткиладзе.
Горькие истины
– В России – довольно внушительная армия слабослышащих людей. Кто ее пополняет?
– Взрослые чаще всего теряют слух в результате черепно-мозговой травмы или перенесенного менингита. Пагубно влияет на слух (у детей и взрослых) прием ототоксичных антибиотиков (гентамицин, канамицин, эритромицин и т. д.). В группе риска также работники «шумных» производств. Профессиональными нарушениями слуха у нас в стране страдают более 4 миллионов человек. Снижается слух и с возрастом. Если в 45 лет подобные проблемы испытывают 17% населения, то после 65 лет – более 35%.
Нарушения слуха могут быть и врожденными, можно его потерять и сразу после рождения. По статистике, ежегодно один из тысячи младенцев появляется на свет глухим. Еще двое из этой тысячи теряют слух в течение первого года жизни. Причин много: недоношенность, родовая травма, инфекционные заболевания матери и ребенка и т. д. При этом порядка 50% всех нарушений слуха носят наследственный характер.
– Так, может, стоит проверять детский слух уже в роддоме?
– У нас в стране такие исследования стали проводить начиная с 1993 года, когда стартовала Всероссийская программа комплексного скрининга нарушений слуха у детей первого года жизни. Согласно ей, новорожденный с подозрением на тугоухость и глухоту, определенными в роддоме, включался в группу риска. При первом посещении педиатра ему проводилось исследование слуха на простом приборе, а при подозрении на патологию педиатр направлял малыша к сурдологу.
Формально эта программа просуществовала у нас до 2008 года, но практически сошла на нет несколько лет назад. Пробуксовка началась на уровне педиатров. В результате до сурдолога многие дети стали просто не доходить. Проблема еще и в том, что глухота может возникнуть и без наличия факторов риска. Поэтому проводить скрининг нарушений слуха нужно не выборочно, а у всех новорожденных без исключения. Так, как это происходит в Австрии, Польше, Словакии, Голландии и многих других странах. К счастью, у нас в стране в 2008 году универсальный аудиологический скрининг всех новорожденных был внесен в Национальный проект «Здоровье». И уже в прошлом году были закуплены приборы для роддомов и сурдоцентров 30 регионов России.
Пропуск в мир звуков
– Говорят, такое исследование нужно пройти как можно раньше. Почему?
– Чем раньше будет выявлено нарушение слуха у ребенка, тем раньше можно будет начать его реабилитацию: при снижении слуха – установить слуховой аппарат, а при наличии глухоты – провести кохлеарную имплантацию (операция по вживлению в ухо электронного импланта, практически полностью восстанавливающего слух). Практика показывает: если эта операция была сделана ребенку в возрасте 1 года, 60% глухих от рождения детишек идут потом в общеобразовательную школу. Если ребенка прооперировали в 9 месяцев – в обычной школе обучаются 70%, а если в 6-месячном возрасте – 80% имплантированных детей!
– И в чем эта операция заключается?
– В том, что мы заменяем отсутствующий у пациента слуховой рецептор многоэлектродной системой, которая под наркозом и контролем рентгена вводится в улитку внутреннего уха, повторяя ее завиток. За ушную раковину, под кожу устанавливают приемник-стимулятор, а на ушной раковине укрепляется небольшой речевой процессор (напоминает миниатюрный слуховой аппарат), который связывается с имплантатом посредством радиоволн. В результате обработки окружающих звуков (в том числе и речи) речевым процессором акустическая информация подается в улитку в виде электрических сигналов, которые затем передаются в кору головного мозга. Вживляется имплант раз и на всю жизнь. Но установить его – мало. Имплант нужно настроить (и неоднократно), параллельно пациент проходит курс реабилитации, включающий в себя занятия с сурдопедагогом. Чем меньше ребенок, тем чаще. Особенно в первые 1-2 года после операции.
– А взрослым кохлеарную имплантацию делают?
– Разумеется. Правда, лишь в том случае, если слух человек потерял совсем недавно. У людей, давно лишившихся слуха или глухих от рождения, слуховой центр постепенно атрофируется. Но если кохлеарная имплантация взрослому пациенту проведена вовремя, результаты получаются фантастические: в прошлом глухие люди начинают играть на пианино, поступают в институты, работают менеджерами в солидных компаниях.
– Этот метод может стать альтернативой слуховым аппаратам?
– Нет. Кохлеарная имплантация показана детям и взрослым с полной глухотой или с выраженными степенями нарушения слуха, где слухопротезирование уже не дает результата. При этом у пациента должны быть сохранены волокна слухового нерва, который передает электрический импульс. Иначе операция не даст результата. Но и в этом случае есть выход – стволомозговая имплантация, когда имплант устанавливается на уровне ствола головного мозга.
Сегодня идут разработки и более продвинутых клеточных технологий. Так что в скором времени мы, быть может, победим глухоту.
Найти и не сдаваться
– Насколько я знаю, вы были пионером кохлеарной имплантации в России. Скажите, насколько эта операция у нас доступна?
– Первую имплантацию мы сделали в 1991 году. С тех пор у нас прооперировано чуть больше 1 тысячи пациентов. Сейчас в России делается порядка 400 кохлеарных имплантаций в год. При этом преимущество отдается перенесшим менингит, детям до 5 лет, детям и взрослым с глухотой, но с сохранной речью.
– А сколько таких операций нужно?
– Как минимум 2000. Камень преткновения – дефицит бюджетного финансирования: цена имплантата (а все они импортного производства) превышает 1 миллион рублей. В США и европейских странах финансирование таких операций осуществляется исключительно государственными и негосударственными страховыми компаниями, чего пока нет в нашей стране. У нас квота на высокотехнологичную лор-помощь составляет всего 60 тысяч рублей. Поэтому импланты закупаются за счет дополнительных средств из федерального бюджета.
Проблема заключается и в том, что далеко не во всех регионах имеется диагностическая база, необходимая для проведения объективных методов исследования слуха, компьютерная томография высокого разрешения и магнитно-резонансная томография. Что же касается самой операции, то кроме соответствующей аппаратуры требуется высочайшая квалификация хирурга, для поддержания которой необходимо проведение не менее 25-30 операций в год. Но ситуация потихоньку меняется к лучшему. Во всяком случае, в бюджете на 2010 год заложена закупка 2000 имплантов.
– А если этот процесс вдруг приостановится?
– Тогда в ситуацию должна вмешаться общественность. Недавно нам удалось зарегистрировать Ассоциацию родителей имплантированных детей. Во всем мире такие ассоциации – великая движущая сила. Пример тому – Польша, где, после того как родители нуждающихся в кохлеарной имплантации детей на два дня заблокировали все правительственные учреждения, эта проблема разрешилась полностью. Но, надеюсь, у нас в стране до такого не дойдет.
– Георгий Абелович, что делать тем, кто заподозрил у себя нарушение слуха? Ведь диспансеризации как таковой у нас теперь нет…
– Обращаться к специалистам. При малейшем подозрении на снижение слуха, при возникновении шума в ухе, головокружений. Поначалу достаточно консультации оториноларинголога. В более серьезных случаях нужно идти в сурдоцентр к врачу-сурдологу. При этом в некоторых регионах сурдоцентры оснащены современной аппаратурой и грамотными кадрами даже лучше, чем иные московские клиники. Так что выбор у пациентов есть. Главное – сделать его вовремя.
