Режиссер Наталия Наумова дебютировала в качестве режиссера в 2004 году с фильмом «Год Лошади – созвездие Скорпиона». Сейчас она заканчивает свой второй фильм.
- Ваша новая картина «В России идет снег» про человека, однажды вдруг решившего примерить на себя чужую судьбу. Тема, которая не однажды служила вдохновением для режиссеров, вспомнить хотя бы фильм Антониони «Профессия-репортер», где Джек Николсон берет себе паспорт умершего соседа по номеру. Почему эта коллизия так волнует, что тут такого?
- Привлекает поступок. Поступки ведь совершаются редко. Тем более, круто меняющие жизнь. Ну, и расплата за них, ведь за любой поступок приходится платить. Со знаком плюс или минус — но расплата будет.
- Этот фильм — почти семейное предприятие: папа Владимир Наумов — один из авторов сценария и продюсер, у мамы Наталии Белохвостиковой — одна из главных ролей. Как вам работалось в такой компании? Отец не подавлял?
- У меня там еще и брат снялся, пятилетний Кирилл! (Владимир Наумов и Наталия Белохвостикова усыновили мальчика, когда ему было четыре. — Ред.) Что касается отцовского авторитета, то когда я делала свою первую картину, где он также был продюсером, мы с ним договорились: он не будет приходить на съемки. Для меня тогда все было в первый раз, и так-то сложно, а тут еще пришел бы человек с таким именем. Он мои доводы принял. И мужественно на съемочную площадку не пришел ни разу. На второй картине большого внутреннего комплекса у меня не было. На самом деле хочется снимать свое кино, хотя я бесконечно уважаю папу за то, что он сделал.
- Но тем не менее он ваш продюсер на картине. Чем вы перед ним отвечаете?
- Сроками, например. Не дай Бог было не уложиться, кризис все-таки, денег не так много. Наверное, 90 процентов картин, что были в съемочном периоде, встали. Колоссальная заслуга отца, что мы не встали. Но самое главное, чтобы моим родителям за меня не было стыдно.
- А мамой тяжело командовать на съемочной площадке?
- Когда мы на работе, я обрашаюсь к ней исключительно по имени-отчеству — Наталия Николаевна. У нас установилось взаимонимание на уровне полуслова-полувзгляда еще на первой картине. И мне очень хотелось, чтобы она снова у меня играла. В этом фильме у мамы роль очень небычная, неожиданная для нее: пожарный в маленьком провинциальном городке, фанатка «Битлз» и Джона Леннона, она без конца их слушает...
- Актеров старой школы активно зовут в кино именно молодые режиссеры. Вот и у вас помимо Наталии Белохвостиковой снялись еще Валерий Золотухин, Александр Адабашьян. Это тоска по папиному кино или заявка на знак качества картины?
- У этих актеров, не в обиду молодым исполнителям, более высокая планка. Они очень ответственны, переживают за съемочный процесс. На съемках моей картины «Год Лошади — созвездие Скорпиона» мама сильно повредила спину. Лошадь тогда внезапно схватила ее за плечо и кинула на землю. Но она не сказала никому, что ей больно, пока картина не была закончена. А потом три месяца лечила спину.
- И у них нет профессионального снобизма по отношению к вам? Такой, знаете, снисходительности: ты говори-говори, а я сделаю по своему.
- Вот у них-то как раз и нет. Они всегда готовы сотрудничать, во-первых. А во-вторых, понимают, что у нас общие интересы - сделать хороший фильм. У меня на первой картине в небольшой роли снимался Михаил Александрович Ульянов. Никогда не забуду его пронзительно голубые глаза. Он уже прибаливал, а мы его маленькую сцену несколько раз переснимали. И он играл еще и еще. Мне кажется, пока у актера нет маски звезды, он продолжает развиваться. А появилась маска — что-то умирает.
- Вы решились бы, подобно герою вашего нового фильма, круто изменить свою жизнь?
- Я считаю, что любое движение вперед — это преодоление. Забыть все, уехать в другой город и стать другим человеком — таких желаний у меня не было. Но даже поступление на актерский факультет ВГИКа — это было преодоление, в том случае - себя, потому что росла я ребенком очень тихим и скромным. Родители были все время на съемках, я жила с бабушкой и дедушкой. Дедушка умер, когда мне было десять, и мы оставались с бабушкой, учили с ней английский. Она была замечательная.
- И тем не менее, вы пошли во ВГИК, а не в МГИМО и не стали, как ваши дедушка и бабушка, дипломатом.
- Потому что разговоры о кино в моей жизни присутствовали постоянно — родители либо приезжали со съемок, либо к ним готовились. И ощущение, что мир — это кино, было всегда. В пять лет я снималась в фильме «Тегеран-43», мне говорили: «Наташа, сейчас будет выстрел, не бойся». Это было первое преодоление себя. На съемках картины «Берег» я целую смену кричала герою Бориса Щербакова: «Вадька, не умирай!», а мне сказали: «Плохо кричишь, кричи на пределе сил». Уже в полуобмороке я наконец сделала, как надо. Осознание, как устают родители, что будет трудно - оно было. Но кино стало частью меня.
- А какой сейчас характер у той тихой и скромной девочки?
- Я стала жестче, когда начала снимать картины. И категоричней. Не знаю, плохо это или хорошо. Но на площадке без характера нельзя.
- Вы следите за историей, которая сейчас происходит вокруг Союза кинематографистов?
- Самое интересное, что меня спрашивают об этом все. Я выхожу во двор, чищу машину от снега, а ко мне подходят совсем незнакомые люди и говорят: «Наташа, у вас в кино такие события!» И начинают мне что-то пересказывать. Из-за съемок я совсем не в курсе происходящего, слышу только эхо ситуации, без подробностей. Но полностью разделяю позицию своих родителей, которые считают, что надо созвать съезд и все решить там.
Про что кино
Иностранный журналист впервые приезжает в Россию. Случайный звонок круто меняет его жизнь. Он пускается в рискованную авантюру. Игра с тем, что предопределено не ему, приводит главного героя в город, которого нет на карте. Чужая жизнь манит и затягивает, но ценой этой жизни становится сама жизнь.
Как это было
Александр Адабашьян играет в картине роль мэра маленького уездного города. По сюжету картины глава был замечен в коррупции - он распродавал государственные земли. По задумке режиссера во время заседания в мэрию, где решалась судьба государственных земель, жители города запустили дирижабль — чтобы воспрепятствовать махинациям мэра. «Что и говорить, впечатление, когда на тебя летит дирижабль, малоприятное. Всем пришлось падать кому куда. Вообще, страшненькая получилась съемка», - рассказал Александр Адабашьян.
