Урвать кусок
«АиФ»: - Владимир Николаевич, помимо литературы вы занимаетесь ещё и живописью, но картины у вас всё больше юмористические. Сатире больше нечего бичевать?
| Досье | |
|---|---|
| Владимир Войнович родился в 1932 г. в Сталинабаде, писатель, поэт, художник. В 1980 г. был выслан из страны и затем лишён советского гражданства. Жил в Европе и США. Сейчас - в России. | |
В.В.: - Мне всё-таки в живописи хочется больше пользоваться светлыми красками, создавать что-то доброе. А что касается сатиры... Времена меняются, меняются политические системы, государственные лица, но суть человеческая остаётся неизменной. Потребность в сатире и возможности для неё существуют всегда. Ведь люди вообще существа смешные. Смешны их амбиции, некоторые устремления. Поводов для сатиры можно найти множество там, где есть система распределения каких бы то ни было благ. Например, если 20 человек должны ехать в одном направлении, а на поезд есть только 10 билетов, сразу же начинается сатира: люди, от которых зависит распределение мест в поезде, создают бессмертные коллизии, принимая взятки, интригуя и сажая «блатных» пассажиров.
Это пример абстрактный. А вот конкретный: тонет корабль в Италии, наверняка там были пассажиры и члены экипажа, которые первыми побежали в спасательные шлюпки. Но были и такие, кто пропускал более слабого, мужчина - женщину, женщина - ребёнка. В Америке самолёт упал в воду, человек с берега прыгал, чтобы спасти выживших, нескольких спас, а сам утонул. А кто-то из пассажиров, наоборот, за других хватался, топил их, пытаясь выжить любой ценой. Такие люди - опять же повод для сатиры. Тщеславие, честолюбие - это всё смешно. Например, у немцев образованный человек пишет на визитной карточке «доктор», а если у него два высших образования, он пишет «доктор, доктор». Я видел у одного визитка была с надписью: «Доктор, доктор, доктор». Смешно же! Так что для сатирика будет всегда достаточно работы.
«АиФ»: - Но работа эта - не самая безопасная в нашей стране. К сатире власть не всегда относится с пониманием. Поэтому многие художники пытаются ей служить, чтобы откусить свой кусок пирога…
В.В.: - Это наша национальная особенность - потому что в западных странах художники, которые к власти приближены, никакой особой выгоды от этого не имеют. Но при советской власти это явление было гораздо масштабнее: от близости к власти порой зависела судьба писателя. Сейчас люди тоже говорят то, чего не следовало бы, но это не так опасно. Пока…
Критиковать власть нужно всегда. Потому что она имеет обыкновение отрываться от народа, не исполнять обещания, нарушать законы, ею же принятые. Общество всегда должно держать её под контролем. И это правильно, когда писатель участвует в осуществлении морального контроля над властью. Мне, к примеру, не нравится, что два человека решили, на какой срок кого выдвигать, придумали продлить срок президентского правления, когда-то установленный Конституцией. Я за то, чтобы руководство страны менялось. Есть такая аксиома: всякая власть развращает, а власть абсолютная развращает абсолютно. Человек, который находится на вершине власти, так или иначе от жизни отрывается, начинает совершать очень грубые ошибки, за которые приходится расплачиваться миллионам людей.
Именно поэтому в Конституции и прописано, что глава государства должен сменяться через определённое время, и никому эти сроки не продлеваются до бесконечности. Наверху любимцев быть не должно!
Пора определиться!
«АиФ»: - В СССР тех, кто осмеливался обличать существующие порядки, считали героями. Сегодня в России кого можно было бы назвать героем?
В.В.: - Герои появляются только тогда, когда в них есть необходимость. Сейчас действительность пока что не требует от нас героических усилий, поэтому очень хорошо, что их нет.
«АиФ»: - Вы написали чудесную пародию на современный гимн - мол, мы и царя хороним с почестями, и к Ленину тоже относимся с почестями. Это у нас такой исторический компромисс?
В.В.: - Наше общество и в советское время было разделено. И сейчас в стране сосуществуют две идеологии, исключающие друг друга. Вот мы сейчас как будто строим капитализм, все признают, что у нас свободный рынок, экономика. Но в то же время огромное количество людей каким-то образом сочетают всё это с ностальгией по коммунистическому прошлому. Зачем тогда мы строим капитализм? Если капитализм хороший, значит, советская власть была плохая. Если советская власть хорошая, значит, капитализм плохой. Пора бы уже как-то определиться.
«АиФ»: - Но ведь по советскому прошлому ностальгируют не только пенсионеры, но и молодые люди, которые не помнят или не знают этого периода…
В.В.: - Мне удивительно, что ностальгируют даже по худшим проявлениям советского строя - сталинскому режиму. Этого я понять не могу. Частично только понимаю, что людям, которые видят сегодняшнюю несправедливость, жуткую коррупцию, неслыханное воровство и грабёж страны, кажется, что в прошлом было лучше, потому что тогда воровали меньше. Да, тогда воровали меньше, но больше тратили денег на вооружение, на поддержку всяких подрывных организаций в западных странах, кормили коммунистические партии на Западе, готовили мировых террористов, диверсантов. Сегодня часто показывают советские фильмы, снимают сериалы о том прошлом, где в основном действуют только честные коммунисты, честные чекисты. Вот люди и думают: «Тогда жили правильно. Законы были хоть и суровыми, но справедливыми». Но это не так…
Я лично советскую власть не любил, не верил в коммунизм и сейчас не верю. Говорят: «Хорошая теория, исполнение плохое». Но и теория была несбыточная. Сказка. А по сказке строить реальное общество нельзя. Коммунизм - это от каждого по способности, каждому по потребности. Но потребности же растут! Например, если взять Абрамовича: у него яхты, особняки по всему миру. Если у каждого будут такие потребности, то морей и океанов на яхты не хватит! Поэтому коммунизм - утопия. И попытка его построить обошлась в миллионы человеческих жизней, в трагедию для миллионов семей.
Маленькие достижения
«АиФ»: - Вы как-то сказали, что не получается солидарности у нас, потому что русские - трудно организуемые. Но ведь во время Великой Отечественной войны солидарность была!
В.В.: - А когда КГБ арестовывал людей, солидарности не было. От «врагов народа» отказывались ближайшие родственники, родные дети отрекались от родителей, на собраниях кого-то несправедливо исключали из партии - и все поднимали руки, голосовали «за», потому что боялись. Война - это исключение. Да, был порыв защитить свою страну. А потом солидарность проявилась в 1991 году - вышли к Белому дому, построили баррикады. И сейчас опять, вроде, собираются…
«АиФ»: - К чему, как вы думаете, это приведёт?
В.В.: - Противостояние общества и власти, когда оно уже проявляется в открытую, будет только нарастать. И сколько времени это займёт - вопрос. Правда, теперь события развиваются быстрее. Раньше страны могли себе позволить жить в изоляции от внешнего мира. Сейчас никто в изоляции жить не может - нам информация льётся из Интернета в глаза и в уши. Вот хотя бы история с нашими «синими ведёрками». Ещё недавно разъезжали чиновники, большие и маленькие, и даже какие-то самозванцы на автомобилях с мигалками по встречной полосе,на красный свет. А появилось движение «синих ведёрок», и уже кое-кто из этих мигалочников снял свои «ведёрки», а кое с кого другие люди их сняли. Теперь они уже опасаются выезжать на встречку. Я еду, смотрю: мигалка есть, а он скромно тащится в общем ряду. Это результат гласности, которую принёс нам Интернет, одно из маленьких, но достижений.
Владимир Войнович: «Мы постоянно пытаемся обвинить в своих проблемах кого-то» 
Владимир Войнович: «Надеюсь, что когда-нибудь к власти придут реалисты» 
Владимир Спиваков: толпа случается тогда, когда человек теряет своё «я» 
Станислав Говорухин: все наши современные проблемы — из-за крушения СССР 
