И в этом Мария Арбатова не видит ничего особенного. Если есть явление, то должно быть и слово, его определяющее.
Маша с Арбата
«AиФ»: – Мария, когда вы были соведущей телепрограммы «Я – сама», вы первой в России объявили на всю страну: «Я – феминистка». С тех пор прошло много лет. Увеличилось ли в России количество феминисток?
Мария Арбатова: – Я не видела ни одной женщины, которая согласилась бы получать за одинаковый труд с мужчиной меньшие деньги и считала бы себя глупее мужчины. И естественно, что с каждым годом появляется все большее количество женщин, понимающих равноправие во всех областях как естественное явление.
«AиФ»: – Судя по всему, вы к своим убеждениям пришли неслучайно. Жизнь у вас – сплошное испытание на прочность (перенеся полиомиелит, писательница и общественная деятельница с детства на инвалидности. – Авт.). Это что? Карма?
М. А.: – Естественно. Но, как говорят в Азии, карма – это путь, который делает тебя и который ты изменяешь с каждым шагом.
«AиФ»: – Ваш путь начался с «Салона Маши с Арбата»?
М. А.: – Когда я, еще не окончив школу, начала бунтовать, моя мама прописала меня в две комнаты на Арбате, с которыми была связана история нескольких поколений моей семьи. Мой прадед купил эти комнаты у режиссера Санина и его жены Лики Мизиновой. В начале века именно в этих стенах пел Шаляпин, а Лика Мизинова безуспешно пыталась соблазнить Чехова.
«AиФ»: – А почему вы бунтовали?
М. А.: – Мой отец умер, когда мне было лет десять, а мама и старший брат вели по отношению ко мне политику жестокого контроля. Как всегда бывает в таких случаях, этого давления взрослых я старалась избегать и, как только ощутила себя самостоятельной, постаралась уйти из дома. Мое обиталище было не коммуной хиппи в чистом виде, а салоном. Кстати, его так и называли «Салон Маши с Арбата». Моей девичьей фамилии – Гаврилина – никто не знал, зато все знали мою кличку — Маша с Арбата. Так она и стала моим псевдонимом. А во время выборов в Госдуму фамилия Арбатова стала моей и по паспорту. В моем салоне часто ночевали друзья и подруги. Мы все учились. Я – на философском факультете МГУ. В программу наших развлечений входили квартирные выставки, чтение стихов, театральные импровизации. А вот наркоты и больших доз алкоголя там не было никогда. История моего салона закончилась, как только я вышла замуж и родила сыновей-близнецов. И это стало моим выбором. Ненавижу богемные семьи. И мой первый муж – классический певец – разделял мое мнение и предпочитал тихую правильную семью.
Любовь стучится трижды
«AиФ»: – Как вы знакомились со своими мужьями?
М. А.: – С первым я познакомилась в модном тогда кафе «Аромат», где собирались хиппи, артисты и музыканты. На третий день знакомства мы решили расписаться. Правда, в день свадьбы я сдавала последний вступительный экзамен в Литературный институт, а жених покупал мне туфли.
Со вторым мы познакомились 4 октября 1993 года, в день намеченного развода с первым. Развод был отменен из-за обстрела Белого дома, недалеко от которого находился суд. В редакции «Общей газеты» мы познакомились, сидя перед телевизором, транслирующим картины путча. Он был женат, но тут же начал разводиться.
С нынешним мужем я познакомилась, когда вела правозащитную программу на радио «Маяк». Захотелось сделать передачу об индийской демократии, и моя помощница нашла Шумита через Интернет. Он принц по происхождению, а после переворота его родственники, посидев в тюрьмах за участие в антибританском сопротивлении, стали мощным политическим кланом. Дядя создал и возглавил компартию Индии, тетя стала национальной героиней. Кстати, именно тетя, учредив Всеиндийскую ассоциацию русского языка, и создала в их семье престиж России. Обычно дети из высоких каст уезжали на учебу в университеты Англии и Америки, но моему мужу с детства говорили: «Будешь хорошо учиться – поедешь в Россию!». Он физик по образованию, но занятия фундаментальной наукой прервал 91-й год, и теперь он переквалифицировался в финансового аналитика.
«AиФ»: – А когда вы стали буддисткой?
М. А.: – Я считаю себя буддисткой смолоду, в моей среде и в моем поколении это было довольно распространено. Кроме того, принятие дзен-буддизма не требует каких-либо пышных ритуалов. Ошибочно было бы думать, что к буддизму меня привело мое третье замужество. Мой муж – индуист. Но хоть он и физик по образованию, но, когда надо, «договаривается» со своими богами. А его мама, живущая в Калькутте, ходит в храм богини Кали и делает пуджу – особый ритуал поклонения богам. Когда-то браки с иностранками индусам были строжайше запрещены, за это изгоняли из касты. Но с тех пор, как Индию возглавила Соня Ганди – невестка Индиры Ганди, итальянка по происхождению, к этому стали относиться спокойнее. К тому же внешне я очень похожа на тетю Шумита, национальную героиню Индии.
В гармонии с миром
«AиФ»: – Как вам удается сохранять дружеские отношения со своими бывшими мужьями?
М. А.: – Меня удивляет такой вопрос. Как можно иметь какие-то другие отношения с людьми, с которыми я была в браке по большой любви и с хорошим уровнем диалога? Один их них – отец моих детей, другой растил их с 16 лет. Они желанные гости в нашем доме, прекрасно общаются друг с другом и с моим нынешним мужем.
«AиФ»: – А ваши сыновья, как сложилась их жизнь?
М. А.: – Как и полагается, они тоже бунтовали в юности, носили ирокезы и кожаные куртки с металлом. А сейчас вполне остепенились. Им сейчас 32 года. Оба по разу разведены и пока не стали отцами. Один их них культуролог по образованию и занимается политическими проектами, другой получает очередное психологическое образование и занимается психотерапией. Был период, когда они профессионально играли музыку в рок-группе «Инки», ездили на гастроли. Сейчас это превратилось в хобби.
Москва – Лондон – Дели
«AиФ»: – Вы по прежнему в прекрасной форме и продолжаете очаровывать мужчин. Как вам это удается?
М. А.: – Я с недоумением смотрю на женщин, которые скрывают свои года и маскируются под вечных девочек. Я свой возраст не скрываю, более того, с каждым годом жить мне все интереснее.
«AиФ»: – Говорят, у вас есть родственники не только в Индии (по мужу), но и в Англии?
М. А.: – Это никогда не было тайной. Старший брат моего деда по маме Самуил Айзенштадт участвовал в революции 1905 года, учился на факультете юриспруденции в Берне. Он создал отдел восточных языков в Ленинской библиотеке, потом уехал в Палестину, где принимал активное участие в создании государства Израиль, был членом Комитета по защите прав арабского меньшинства, членом Совета мира при ООН, профессором Тель-Авивского университета, заведовал Центральной канцелярией Совета по языку иврит и руководил архивом труда при Всеобщей федерации трудящихся, по спискам коммунистической партии Израиля баллотировался на пост президента Израиля. Его дочь – моя тетя – влюбилась в колонизатора, офицера британской разведки. Чтобы получить ее руку, дяде пришлось перейти из разведки в образовательное ведомство и принять еврейство по всем правилам, вплоть до обрезания. Они уехали в Лондон, где счастливо прожили 57 лет. Мои братья уже обычные англичане, а вот их дети очень интересуются Россией и приезжают в гости. Лично я Лондон не люблю. На мой взгляд, даже в Магадане погода приятнее.
Мария Арбатова: «Мы не учим детей говорить «нет» взрослым. В том числе и педофилам» 
Муж и дочь Гурченко мирно поделили ее наследство 
