До олимпийского старта 23-летней Маши Комиссаровой оставалось 6 дней. Ски-кросс — самая скоростная дисциплина олимпийского фристайла. 70-80 км/ч, трамплины, виражи. Она упала на тренировке. Позвоночник. Перелом со смещением. В глазах потемнело от боли. Вместо главных соревнований своей жизни Маша оказалась в больнице Красной Поляны. Операция — 6,5 часа. И дальше лишь скупые информационные строчки: «Состояние Комиссаровой стабильно тяжёлое, требуется ещё одна операция», «президент посетит спортсменку, получившую серьёзную травму», «фристайлистка перевезена специальным рейсом в Германию для лечения».
«Отправьте в Европу»
Мария Комиссарова: Честно говоря, первые дни после падения я совсем плохо помню. Обезболивающие всё время вливали. Была как в полусне. Но мне рассказывали, что, когда меня навестил Владимир Владимирович, я попросила его: «Отправьте меня куда-нибудь в Европу». Вроде бы даже в Австрию просилась — наши горнолыжники обычно лечатся от травм там. А кто уж решил насчёт клиники в Мюнхене, я точно не знаю... Эти два с лишним месяца в Германии — передать не могу, как сложно было. Спасибо огромное моему Лёше, который находился со мной 24 часа в сутки.
Её Лёша Чаадаев тоже из ски-кросса. Как-то он признался, что тяжело смотреть, как Маша соревнуется, — страшно за любимую женщину. Ту злосчастную тренировку он не видел.
Алексей Чаадаев: Меня тогда не было в Сочи (не вошёл в состав сборной. — Ред.). Собирался поехать на Олимпиаду чуть позже, чтобы посмотреть Машин заезд, купил билеты... И тут позвонила подруга: «Маша в больнице». Как, почему — неизвестно. Стал обзванивать всех, кого мог. Понял, что всё очень серьёзно, когда узнал, что Машу отправляют в Мюнхен. Я сразу в Германию...
Лёша держит Машу за руку. У неё процедура за процедурой. Покоряла трамплины, а теперь учится спускаться по ступенькам в коляске. Спина устаёт от нагрузок, но боли нет, только ног не чувствует совсем. На прошлой неделе ребята вернулись из Германии в Москву, чтобы пройти новое обследование.
Мария: Я очень благодарна немецким врачам — операцию вроде бы сделали хорошо. В Германии, конечно, всё здорово налажено, но... Нам показалось, что курс, который я проходила в клинике, — не то, что мне нужно. По сути, это не реабилитация, а адаптация к жизни на коляске. Тоже полезно, конечно, но я не хочу оставаться в коляске навсегда. Я хочу встать. Поэтому будем пробовать любые варианты, которые существуют.
Алексей: Только всё будем делать с головой, чтобы дров не наломать.
Мария: Это точно. Вот, например, нашли в Китае клинику, а потом выяснили в Интернете, что там мошенники — собирают деньги и ничего не делают...
Что дальше — не знают. Уверены только в одном: Лёша будет держать Машу за руку, и они будут бороться. У них ведь фамилии даже боевые — Чаадаев и Комиссарова.
Алексей: Потомок ли я того Чаадаева? Вообще-то я с Камчатки. Но вот мой дед питерский. У него вроде даже дом был где-то на Мойке. Так что всё может быть.
Мария: Знаете, Лёша ведь — настоящий камчадал. И он, и его папа даже имеют право рыбу ловить и икру заготавливать. У них, кстати, этим только мужчины могут заниматься. Лёшина мама не рыбачит, и мне нельзя будет. Лёш, тогда зачем мне Чаадаевой становиться, может, лучше тебе Комиссаровым стать?
Алексей: Маш, а может, через дефис фамилии будем писать? (Смеётся.)
«Не могу без него»
Маш, ты, когда решила заняться фристайлом, наверное, отдавала себе отчёт, что в таком виде спорта всякое может произойти...
— Я ведь сначала горными лыжами занималась. У меня там были две тяжёлые травмы. И, когда переходила во фристайл, понимала, что риск есть. Все боятся, а всё равно идут на трассу. Просто, когда занимаешься этим всю жизнь, страх как бы отходит на второй план.
— Так уж и всю?
— Практически. Мне было лет пять, когда родители поставили меня на лыжи. Сначала просто с горки около дома каталась, потом отдали в спортшколу. И никогда я не ходила на тренировки из-под палки, всегда с удовольствием. Ещё малёхой начала выигрывать разные детские горнолыжные соревнования. И пошло, и поехало — добралась до сборной России.
— Почему же ты решила перебраться из горных лыж во фристайл?
— Потому что меня просто выгнали из сборной!
— Стесняюсь спросить, что такого ты натворила?
— Да ничего не натворила. Просто не смогла быстро восстановиться после травмы. Тренеры ждать не захотели — решили, что проще убрать меня из команды. В общем, горнолыжной сборной я стала не нужна. А потом узнала о наборе в команду по ски-кроссу и что туда идёт много знакомых из горных лыж.
Алексей: Я тоже из горнолыжников. И тоже прошёл тот отбор в ски-кросс. Дело было за три года до Сочи, тогда решили усилить команду по фристайлу.
— Вы тогда познакомились?
Мария: Нет, я Лёшу с детства знала. Мы же в одном виде спорта «варились». Но он старше меня на четыре года, мы катались в разных возрастных категориях. А в 15 лет я попала в сборную, за которую уже выступал Лёша, и стали постоянно видеться — то на тренировках, то на соревнованиях...
— И как долго вы «виделись», прежде чем ты, Маша, поняла: «Не могу без него»?
— Да в 15 лет и поняла.
— А он?
Мария: Просто меня не замечал (смеётся).
Алексей: Я Машу, наверное, первый раз в летнем спортлагере под Питером увидел — ей лет восемь было. А всерьёз внимание обратил, когда в горнолыжной сборной встретились. Но как-то тогда сразу не получилось с романтикой. Сошлись мы, когда во фристайл перешли. Два года уже вместе.
«Верим, что не бросят»
— Ребята из сборной вас не забывают?
Мария: Что вы?! Столько людей меня всё это время поддерживает! И наши ребята навещали меня, и канадские ски-кроссисты. Это на трассе мы соперники, а в жизни если не друзья, то точно приятели. Ира Скворцова была (бобслеистка, попавшая в аварию на трассе в 2011 г., её также оперировали в немецкой клинике. — Ред.). Сотни сообщений приходили ежедневно со всего мира. На все просто ответить не успеваю. Поэтому хочу поблагодарить всех через «АиФ».
— Вопрос о деньгах на лечение у вас, как пишут, не встаёт.
Алексей: По крайней мере, пока. Операцию в Мюнхене, первый этап реабилитации оплатила Федерация фристайла. О дальнейшем конкретного разговора пока не было. Мы верим, что нас не бросят, но восстановление предстоит долгое и дорогое, так что любая помощь пригодится. Если кто сможет и захочет помочь, мы будем очень благодарны (на официальном сайте Марии Комиссаровой есть реквизиты для перевода денег. — Ред.).
