В октябре 2004 года на турнире "Скейт Америка" Максим сорвал поддержку и уронил Таню на лёд. Тогда он решил уйти из спорта. Потом всё же нашёл в себе силы и продолжил бороться.
Шанс для пары
- После случая с падением вам, Максим, пришлось обратиться к психологу. А Татьяна справилась сама. Почему?
Татьяна: Мне было легче вернуться на лёд, потому что я ничего не помню. Ну упала, больно. Сознание включилось утром, когда увидела себя в зеркале - всё лицо в синяках.
Максим: У меня же чувство вины вначале просто зашкалило. И я решил на всём поставить крест. Но психолог помогла мне преодолеть страх. Напрягало, что всеобщее внимание теперь приковано к поддержкам: "А сделают они их или Таня опять свалится?!" Вроде программу катаешь - всё хорошо. И вдруг начинает лихорадить, ноги трясутся. На первом выступлении я не рискнул выполнить поддержку. Собрав волю в кулак, мы докатали до конца. Я всё же смог переломить себя. Дальше пошло легче.
- В начале карьеры вам пришлось пережить безденежье и неустроенность. Тогда друг друга поддерживали?
Максим: Я приехал в Питер из Волгограда в 16 лет. Жил в общежитии училища олимпийского резерва. Самое тяжёлое время - лето, когда закрывался интернат и приходилось ночевать где придётся. А Таня мыкалась по углам с мамой. Мы долго жили отдельно, но условия были одинаково тяжёлые - коммуналки, съёмные квартиры, "углы" у знакомых. Быт съедал слишком много сил. И донимали мысли: "Ради чего я тут? Может, всё зря?" Но я знал, что смогу, и хотел использовать свой шанс. Отказаться было смерти подобно. Когда ехал в Питер, мечтал сразу мир покорить. А осмотрелся - понял, какой был наивный. Но пути назад уже не было... И всё же мне было проще: в общаге хотя бы поили-кормили. А Таня крутилась сама.
Татьяна: В 14 лет встал выбор: остаться в Перми и забыть про фигурное катание либо ехать. И мы решились вместе с мамой. Инициатива была моя, но последнее слово - за ней. В Питере вначале по 3-4 часа проводила в дороге, в троллейбусах. Добираюсь до дома, а есть нечего. Могла бы жить в том же интернате, но мама не отпустила меня "на вольные хлеба".
Максим: Плюс ко всему мы чувствовали, что способны на большее. Начались разногласия с тренером. Мы искали человека, который бы в нас поверил. Им стал Олег Васильев - олимпийский чемпион.
Татьяна: В Новый, 2001 год Олег заехал с поздравлениями к тренеру Тамаре Москвиной. Она предложила: "Возьми пару". И он позвал нас тренироваться в Чикаго. Мы уехали туда не потому, что захотели сладкой жизни, Голливуда, а от безвыходной ситуации. Могли либо идти в балет на льду на подтанцовку, либо - лететь на другой континент. И мы выбрали.
- В Америке вы начали с чистого листа - без знания языка, без опыта общения с местными. Как выкрутились?
Максим: Для меня самым тяжёлым было, что всё время, кроме работы, ты находишься в информационном вакууме. Как на другой планете. Да и приехали мы без средств к существованию. С собой взяли минимум, чтобы хватило до следующего сезона, а дальше - неизвестность. Это подстёгивало и мобилизовывало. Надо было выжить. И ещё мешали те кривотолки и разговоры, что шли в России: какие мы неблагодарные, что нас воспитали-вырастили, а мы - такие предатели.
В итоге я освоил английский, научился водить машину и готовить. И понял, что жизнь на Западе похожа на беговой тренажёр: чем быстрее бежишь, тем он быстрее крутится. А если остановишься, можно упасть. И в погоне за счастьем многие ломаются, не рассчитав сил. Мы знали, за чем ехали - за победой на льду.
Возможность потрогать друг друга
- ВАМ, Максим, многие мужики завидуют. А вам, Таня, - девушки. Такая близость у всех на глазах!
Максим: Я на льду - как хирург во время операции: все чувства отсекаю напрочь.
Татьяна: Мы друг к другу уже притёрлись. И с эмоциями справились.
- И вам всё равно, за какие части тела браться?
Максим: В интернате меня ребята спрашивали: "Как же ты её там трогаешь во время поддержки?" Я отвечал: "А у меня об этом даже мысли не возникает". Думаешь, не за что ты девушку держишь, а как бы она с твоих рук на лёд не упала. Внешне всё романтично - Ромео и Джульетта. А так - работа. Просто у нас есть возможность (оба, хором)... публично потрогать друг друга.
Татьяна: Даже если фигуристы - любовники или супруги, на льду ты всё равно вынужден относиться к партнёру как к инструменту - опоре или шведской стенке. Но - живой. Интима на льду быть не может! Да, ты можешь изображать "это", и в душе может кипеть страсть, но получить ТАКОЙ кайф на стадионе невозможно. Так что передайте девушкам: пусть не завидуют.
Максим: Сочетать личное и работу нам нелегко. Ну например. Мы на соревнованиях живём вместе. Таня перед выступлением любит сначала погулять, потом поспать. А я - наоборот. Она придёт с гулянки и меня разбудит. Потом - я её. И в итоге оба не отдохнули. Или Тане безумно нравится шопинг. Даже без денег, просто походить, посмотреть на красивые вещи, помечтать, что она купит, когда сможет. Её эта мысль вдохновляет. А меня утомляет. Я не люблю долго выбирать. Когда иду в магазин, чётко знаю, чего хочу. И мы решили: сначала - бизнес-интересы, а потом уже - личная жизнь.
Татьяна: Она у нас у каждого своя. И мы не достаём друг друга. Может, потому и не разругались.
Потолок на вершине
- Вы сказали, что после Олимпиады уйдёте в профессиональный спорт. Это окончательное решение?
Максим: Мы взвесили свои силы и поняли, что устали от вечного "состояния войны". Сейчас о нас говорят, пишут. Но всё может измениться. В конце сезона ты сходишь с пьедестала - и всё приходится начинать сначала. А с каждым годом подниматься на вершину становится всё труднее. Молодым, 18-летним, например, китайцам - им же всё нипочём, они агрессивные и голодные. А мы достигли своего потолка - подкрутки в четыре оборота уже не сделать. Тем более что многие технической сложности элементов даже не заметят. Это как в цирке: зрителям не важно, крутит акробат под куполом цирка пять оборотов или четыре. Главное - зрелищность, эффект. Да и с деньгами, может быть, станет получше.
- Любительский спорт вам капиталов не принёс?
Татьяна: Половину денег, заработанных во время выступлений в Америке, мы потратили там, на остальное купили квартиры. Вот и всё! Однажды после травмы пропустили полсезона. А накопления подходили к концу. Пришло время лететь на чемпионат России по фигурному катанию. И вот мы сидим, пьём чай в чикагском аэропорту. У каждого по 300 долларов в кармане, а впереди - неизвестность. И кто-то из нас сказал: "Не переживай, мы выживем!"
Другие олимпийские подробности читайте на спортивной странице.
Ляйсан Утяшева: «У нас с мужем разносторонние дети» 
Ирина Чащина: «Я вовсе не надменная!» 
Алексей Тихонов: «Дочку тренировать не буду» 
