Почему наш футбол не смогли перезапустить ни чемпионат мира, ни коронавирус.
«Последней умной книжкой, которую прочитали нынешние футбольные управленцы, была, видимо, «Курочка ряба», — считает автор первой программы развития футбола в РФ (1994 г.).
Профессор, доктор экономических наук, бывший генеральный секретарь Российского футбольного союза (РФС) Анатолий Воробьёв объясняет «АиФ», что не так с нашим футболом.
Среди людей, которые принимают решения в российском футболе, нет агентов перемен.
Одинокий, хриплый крик
Виктория Хесина, «АиФ»: — «Наш рынок переоценён. Думаю, произойдёт процедура чистилища, переоценка ценностей», — говорили вы в апреле, когда коронавирус остановил российский футбол. Хотя бы желание что-то переоценить увидели?
Анатолий Воробьёв: — Нет, не увидел. Вроде бы сама жизнь подталкивала к переосмыслению, но среди людей, которые принимают решения в российском футболе, нет агентов перемен. Поэтому мои слова — месседж в никуда. Как у Булгакова, «одинокий, хриплый крик Ивана хороших результатов не принёс».
— Перемен ведь не произошло не только у нас. Европа тоже принципиально не стала пересматривать зарплатные ведомости, расходы на приобретение игроков. Хотя, казалось бы, кризис — не время тратить на шалости вроде футбола.
— Здесь неуместно проводить параллель между Россией и Европой. В Англии, Испании, Италии футбол — это элемент бизнеса, индустрии развлечений. У нас совершенно иная модель. Продажа ТВ-прав, билетов, мерчандайзинг (реализация атрибутики. — Ред.) и прочее — за счёт таких источников окупаются на Западе основные затраты. В России эти классические доходы, по сути, отсутствуют. А затраты как окупаем? Всё держится только на поддержке крупных госкорпораций, отдельных экзотических спонсоров и просто людей, которые любят футбол. То есть в каком-то смысле это игрушка для богатых, которые готовы тратиться ради удовлетворения своих амбиций, собирать каких-то лучших российских футболистов и платить им деньги, которых они не заслуживают.
Сравнивать нас и их? Это несравнимые субстанции. Они совершенно другими вещами озабочены. Например, fair play («честная игра» — англ. — Ред.). Раз у них футбол — настоящая индустрия развлечений, то они и думают над системой правил, в которой доминирует спортивный принцип. А у нас система — «концерт по заявкам». Лига, судьи удовлетворяют запросы нескольких элитных клубов. Это такая пирамида, где верхушка себя нормально чувствует, а ниже — пустота. И я не перестаю повторять: наш футбол — это колосс на глиняных ногах.
— Про зарплаты. Когда прошла информация, что Кокорин в «Спартаке» будет получать 3 млн евро в год, то неленивые люди подсчитали: его доходы в 600 раз больше, чем в среднем по стране. Вот скажите, какими уникальными качествами должен обладать футболист, чтобы оправдать эту цифру?
— Критерий прост: если человек доставляет удовольствие миллионам любителей футбола, то в этом смысле гонорар оправдан. Достаточно взглянуть на число подписчиков Инстаграма Роналду или Месси, чтобы понять, что у них поклонников больше, чем у художников, актёров, поп-звёзд. Но доставляет ли игра Кокорина или иного футболиста нашей лиги то удовольствие, чтобы считать их зарплаты хоть как-то оправданными?!
Всё меньше людей, готовых смотреть субстанцию под названием «российский футбол» и тем более платить за этот просмотр.
Конечно, это раздражает. Особенно на фоне пандемии, когда всё больше разговоров о том, что лучше платить специалистам в области медицины, образования, чем игрокам, которые производят продукт такого низкого качества. Футбол становится токсичным. Многие серьёзные спонсоры уходят, понимая, что их деньги тратятся не туда. Всё меньше людей, готовых смотреть субстанцию под названием «российский футбол» и тем более платить за этот просмотр. Да о чём тут говорить, если фильм «Движение вверх» собрал в прокате больше, чем вся Российская премьер-лига собирает на матчах за сезон.
Короткое сияние
— Печальную картину рисуете. А ведь сколько было разговоров о том, как чемпионат мира даст толчок развитию нашего футбола. Это всё иллюзии?
— Очень правильный и закономерный вопрос. Тем более что ФИФА требует от стран, принимающих чемпионат мира, программу наследия, согласно которой объекты ЧМ должны эффективно использоваться после турнира. Так вот, если мы посмотрим, сколько за прошлый сезон зрителей посетило матчи на региональных стадионах, построенных к чемпионату мира, — это будет плачевная цифра. Используются у нас, по сути, только московская арена «Спартака» и арена в Санкт-Петербурге. Остальные превращаются в «белых слонов», содержание которых слишком дорого обходится. Это то, что касается вопросов инфраструктуры, а есть ещё и развитие массового футбола, который тоже подразумевала программа наследия. То есть он должен стать доступным для широких слоёв населения, но... Чемпионат мира дал такую возможность! Однако это было короткое северное сияние. Наша полярная футбольная ночь, к сожалению, продолжается. Всё потому, что в России все играют в короткую, никто не хочет играть в длинную. Увы, но самый выигрышный сценарий — быстро удовлетворить свои нужды и отвалить. Мы говорим: «футбольное сообщество», но по факту никакого сообщества у нас нет. Есть какие-то отдельные субъекты и группы, защищающие свои интересы. А общих ценностей, пространства доверия у нас не формируется.
— Создаётся впечатление, что самые ожесточённые дискуссии футбольных управленцев сводятся к тому, сколько клубов должно играть в премьер-лиге и какой лимит на легионеров должен быть. Есть, наверное, вопросы важнее?
— К сожалению, главная причина этого в том, что последней умной книжкой, которую прочитали эти люди, была, видимо, «Курочка Ряба». С современными серьёзными трудами они не знакомы.
Пока у нас не сменится элита, пока не придут иные лица в футбольные структуры, ничего не изменится.
Знаете, меня в своё время помотало от атомной энергетики до футбола и обратно. И я вот задаюсь вопросом: почему у нас атомная энергетика, несмотря на постчернобыльский синдром, протесты «зелёных» и прочее, всё-таки неплохо развивается, а футбол — нет? И ответ мне видится в том, что разные люди руководили, руководят. Разное качество менеджмента. В атомной энергетике заложили очень прочный фундамент и сейчас всё это поддерживают, понимая, что второго Чернобыля никто не переживёт. А в футболе работают, так скажем, гомункулы, непонятно где выращенные. Очень высокая ригидность у них, в том числе когнитивная — т. е. неспособность осваивать какие-то новые механизмы, инновационные проекты. Инерция мышления... И пока у нас не сменится элита, пока не придут иные лица в футбольные структуры, ничего не изменится.
«Лужа — она и есть лужа»
— Владелец «Спартака» Леонид Федун, возмущённый работой судей в Российской премьер-лиге, назвал происходящее клоунадой. Вы в отношении РПЛ использовали слово «посмешище».
— Я сразу хочу извиниться перед всеми искренними любителями цирка. Я хорошо знал Никулина, который был болельщиком «Динамо». На самом деле хорошие клоуны — это действительно большие артисты, не чета нашим горе-футболистам.
А «посмешище» — это некий эвфемизм. Можно было сказать и хуже. Знаете, есть у Шнурова песня «Любит наш народ всякое г...». Можно было использовать и это слово.
— Тогда возьму слово «веселит» в кавычки. И что вас особенно «веселит» сегодня?
— «Веселит» то, что наши футбольные Акелы всё время промахиваются, создают всё новые и новые поводы для околофутбольных разговоров. Уже вроде низы так, как есть, не хотят, а верхи не могут управлять. Революционная ситуация созрела. Но, к сожалению, футбольные Маугли ещё не выросли, бродят где-то в районе Саранска. Поэтому хоть так жить и нельзя, но все живут, а некоторые даже получают от этого удовольствие. Я же для себя давно вывел формулу: чем больше я погружаюсь в наш футбол, тем больше люблю классическую музыку.
— То есть вы наш футбол сейчас не смотрите?
— Только если надо выступить в качестве эксперта, разобрать какие-то эпизоды. Смотреть наш футбол — это проявление мазохизма. А я не мазохист.
— Разве не обидно с профессиональной точки зрения? Вы были автором первой программы развития футбола в РФ, столько лет проработали...
— Абсолютно не обидно. Есть масса других жизненных интересов, кроме футбола. Можно послушать оперу, снять документальный фильм, чем я и занимаюсь, книгу написать.
Знаете, есть метафора из переписки Льва Николаевича Толстого. Если ты стоишь в середине лужи, то тебе кажется, что это океан какой-то. А выходишь из неё и понимаешь — лужа. Поэтому тем, кто внутри футбола, кажется, что бескрайнее пространство — его бороздят лайнеры, голубые киты веселятся. А я вышел, смотрю со стороны и вижу: лужа — она и есть лужа.
