В Слободском переулке, возле еврейского кладбища, в одном из подвалов полуразрушенного дома спрятались и продолжали жить 26 узников гетто. До освобождения дожила половина.
Автор этих строк познакомился с двумя из них в 1950 г. Это были муж и жена, Эли и Хьена Гоберманы. Стремительное продвижение гитлеровских войск в 41-м не позволило их семье покинуть Минск. В декабре 42-го заболела и умерла младшая, 6-летняя дочь. 28 августа 1942 г. были задержаны старшие дочки, их судьба так и осталась неизвестной.
Правила голода
В конце сентября хороший приятель Гоберманов Пинхус Добин предложил дожидаться «скорого» подхода Красной армии в 80-метровом подвале. Для конспирации он сделал вход в это подземелье через печь, которую сам сложил. Добин готовил этот подвал всё лето. В нём был грунтовый пол, позволивший сделать в одном углу некое подобие туалета с ширмой. Двое мужчин из досок, оторванных от заборов соседних домов, сделали несколько двухэтажных нар, притащили две 300-литровые бочки и наполнили их водой.
Предполагалось, что в схроне будут прятаться 13 человек, но приютить пришлось вдвое больше - в основном женщин и детей. Из всей компании только Добин и Гоберман были крепкими мужиками.
- Сперва больше всего мешало отсутствие дневного света, - вспоминал Эли Гоберман. - Периодически горела свечка. Остальное время мы находились в темноте. Первое время некоторые женщины тихо пели грустные песни, дети рассказывали друг другу сказки и играли. Запомнилось наставление старика-бухгалтера детям. Он говорил, что сухарей осталось мало, поэтому их надо есть экономно. Сухарь надо отламывать маленькими кусочками, класть в рот и не жевать, а сосать. Так будет дольше казаться, что ты сыт.
Для конспирации, чтобы из подземелья не доносилось ни звука, его обитатели спали днём и бодрствовали ночью. Продукты приносила молодая родственница Добина, у которой была славянская внешность. Свои опасные вылазки на поверхность она делала раз в 15-20 дней. Её возвращения всегда очень ждали, но бывали случаи, когда она возвращалась ни с чем.
Голод, страшная антисанитария, недостаток воды, воздуха, света уже через месяц стали давать результаты. Ослабленные, опухшие жильцы подземелья начали умирать. Первой умерла мать Добина, за ней два старика, потом женщина и её десятилетняя дочка... Их хоронили здесь же, в подвале. Живых заедали вши, у них выпадали зубы, все мучились кожными заболеваниями.
В декабре родственницу Добина во время очередной вылазки застукал полицай. Едва удалось откупиться золотыми серьгами... А в январе случилась беда - входной лаз завалило. С помощью единственной лопаты, ножей и вилок (!) обитатели подвала две недели прорывались на поверхность. В подземелье кончалась вода, но они успели. Мальчишку, вылезшего первым и вернувшегося с мешком снега, встретили как спасителя.
Дети в подземелье
В марте вода в подземелье пришла сама. Бурное таяние снега затопило подвал, спастись можно было только на верхнем ярусе нар. Две девушки упросили отпустить их - они бредили мечтой попасть к партизанам. Однажды ночью они ушли, больше их никто не видел. Молодой родственнице Добина и ещё одной женщине повезло больше - после долгих мытарств на поверхности они добрались до партизан. Своих детей они оставили в подвале.
В двадцатых числах июня после очередной вылазки на поверхность Добин принёс партизанскую листовку. Из неё узнали, что наши войска наступают и близок день освобождения Минска... На второй день после освобождения, 4 июля 1944 г., одна из женщин, выбравшись наверх, увидела на Советской улице «виллис» с офицерами Красной армии. Она всё им рассказала, и «виллис» рванул к подземелью. Майор, первым спустившийся туда, потерял сознание от вони.
Солдаты на руках вынесли из склепа 12 полуживых скелетов, самостоятельно из подвала вышел только один Добин. Некоторые, глотнув свежего воздуха, теряли сознание. Всех отправили в госпиталь. Там Гобермана взвесили: мужчина, до войны занимавшийся штангой в весе свыше 96 кг, потянул всего на 47. Вес его жены был 36 кило. 263 дня жизни во тьме не прибавили здоровья и другим. У 9-летнего Эди Фридмана на почве дистрофии... начала расти борода. Всю оставшуюся жизнь их сопровождали головокружение, отёчность ног и боль в суставах, стоматологические проблемы, сердечно-сосудистые болезни.
Сейчас живы лишь Марк Гухман, Борис и Семён Добины, Ефим Гимельштейн и Эдуард Фридман. Трое первых живут в США, двое в Израиле.
