Ни наручников, ни замков на дверях, ни решёток на окнах. И всё же они здесь по приговору суда - малолетние преступники. «Дети», «молодые люди», «джентльмены» - так обращаются к ним сотрудники Петербургского центра социальной адаптации святителя Василия Великого.
Одного на всю могучую страну, где за решётку воспитательных колоний ежегодно попадает по 2000 детей. 12 мест центра - 12 спасённых жизней: за 9-месячный курс реабилитации из ребёнка улицы, барыги, угонщика и вора здесь рождается новая душа.
В парадном подъезде этого дома, выходящем на набережную, музыкальная школа: скрипочки, бантики, концерты… А в подворотне, петербургском «колодце», - Центр святителя Василия Великого: 5 расселённых квартир, в двух из которых живут две реабилитационные группы, - двухъярусные кровати, кухня, трапезная, воспитательская. В других - гончарная мастерская, социальная служба, кабинеты психологов и зал для тренингов с теннисным столом.
Преступление, суд, срок... Две непересекающиеся вселенные: мир обыденный и маргинальный. «В жизни каждого подростка должно быть личное переживание подвига», - считают в центре. Так вот нормальная жизнь - школа, обед, книжка на ночь - уже для них подвиг.
Как, например, для Васи, росточком тянущего на десятилетку, сроком - на малолетку. «Злой, маленький, как горошина, в тщедушном теле - сгусток энергии, - рассказывает Юлиана Никитина, директор центра. - Пьющие родители, тюремная романтика впитана с молоком матери. Учиться перестал в 6-м классе, крал мобильные телефоны, было им совершено и разбойное нападение - попал к нам».
Или для Вовы, которого вся питерская полиция знала ещё с детства: «Безнадёга - мать умерла от передоза, отец бомжевал, бабушка-опекун села на 10 лет, когда Вова уже был в центре. Чудом избежал колонии».
Люди без стержня
Они, «пятнадцатилетние капитаны», приходят сюда с сигаретами в кармане, набором матерных слов вместо речи и криминальным прошлым. И начинается: «свечка», когда по вечерам в трапезной зажигаются свечи и садятся в круг все - дети и взрослые - и говорят по душам. «За классическую музыку, за скатерти, за салфеточки вот эти сначала у них вообще была к нам классовая ненависть», - улыбается Юлиана. «Пытка музеями», походы в кафе, мимо которых раньше они могли только пробегать, подкарауливая жертвы. Гончарная мастерская: вся посуда в центре рукотворная. Чтение стихов в белых рубашках, сценическая речь, конюшня, театры, цирки, планетарий, психологические тренинги. Качалка у отца Георгия. Двухмесячные летние каникулы «на северах», когда центр на воспитательских машинах едет по дальним скитам и монастырям «поглядеть на то, какой бывает жизнь». Школа, обед, книжка на ночь, которую читает вслух преподаватель дядя Миша, - нормальная жизнь. Через 9 месяцев после неё - «когда человек живёт в правде, самоуважении, с чувством собственного достоинства» - воспитанник может снова сорваться. «Но у подростка появляется чувство тоски после совершённого». Вот за это, за тоску от мерзости, за самооглядку, за желание лучшей доли, за «Я - человек!» они и борются…
- Раньше большинство ребят были из малообеспеченных семей, за гранью нищеты, сейчас же - из вполне благополучных, где мама в погоне за тем, чтобы обеспечить своё чадо радостями жизни, душит его материальными благами. Общество же провоцирует людей без стержня к паразитическому поведению, потому что не реагирует на него до последнего момента, - говорит педагог Аркадий Клачан.
В центре из захребетников и трутней делают мужчин. «Северами», личным примером да даже «спасибами» стареньких монахинь из скитов, которым эти не знавшие настоящего труда руки накололи дров, наносили воды… «Ох вы, родненькие!»
- Здесь они чувствуют, насколько многим людям интересна их жизнь, - продолжает Аркадий. - И имеют возможность сделать то, за что будут себя уважать. А после этого нужно будет переступить через что-то в себе, чтобы вернуться на прежний путь.
«Горошина» Вася
Центр - заведение благотворительное. Каждый год ищет деньги, едва ли не каждый год находится на грани закрытия. В 2008 году, чтобы этого не случилось, один сотрудник продал свою квартиру. На сегодня у Юлианы Никитиной личный долг - 2,5 млн руб. «Нас с боем включают в бюджет города - но мы и тогда не можем дождаться денег...» А между тем результаты налицо.
«Горошина» Вася прошёл медобследование, ему назначили гормоны - здорово подрос и возмужал. Когда его спрашивают, кем он хочет стать, отвечает: «Машинистом». Поступил в железнодорожный лицей, у него появилась девушка. Сейчас отучает её ругаться матом. Вова-«безнадёга» купил машину и работает официантом в популярной сети японских суши-кафе. Влад - «жуткий был барыга» - оканчивает лесотехническую академию. «Ходит со своей девушкой в театр!» Эдик, который просидел три года в 8-м классе, попросил на день рождения томик Блока. Костя из Кемерова поступил в вертолётное училище и сразу же за лидерские качества был выдвинут отрядом «домашних» мальчиков на должность старосты. Боря из профессорской семьи, который разговаривал только матом, ругаться перестал и говорит, что нашёл себя: живёт на конюшне, ухаживает за лошадьми.
- Многие говорят: «Фи, да это всё ради 12 человек затевается!» - размышляет Юлиана Никитина. - Но ведь любая реабилитация - работа штучная, ручная... И даже 12 спасённых ребят того стоят. И к сотрудникам у нас одно требование: готовность встретиться с человеком. Не с преступником, не с преступлением, а с личностью, живой душой. Как говорил святитель Василий Великий: «Человек есть тварь, получившая повеление стать богом».
