Советская пропаганда многие десятилетия приучала нас к тому, что царская Россия была отсталой, зависимой страной. «Война и мир» убеждает в ином. Россия была значащим, а нередко и решающим фактором европейской политики. С Россией считались, и слова, сказанные на берегах Невы, мгновенно разносились по политическим гостиным Европы. Российских дипломатов принимали на самом высоком уровне. Князь Андрей, посланный Кутузовым (всего-то в ранге адъютанта) с письмом в штаб австрийского главнокомандующего, был на следующий же день принят и обласкан императором. И это ни у кого не вызвало удивления. Несмотря на разгром союзных армий под Аустерлицем, статус России как великой державы не поколебался, а Наполеон продолжал искать дружбы с Александром I.
Вкус величия
Статус великой державы, который в ходе Второй мировой войны страна оплатила кровью 27 млн своих солдат, сегодня подвергают сомнению. Исключение России из клуба «Большой восьмёрки», отплытие «свободной Кубы» от московского причала и отсутствие наших представителей на недавней встрече лидеров ЕС в Риге, где обсуждалась судьба «восточного партнёрства», лишь подчёркивают эти перемены.
Аналитики называют разные причины: развал СССР, ликвидация военного Варшавского договора, деградация коммунистических партий в Европе, на поддержку которых опиралась послевоенная политика СССР, непривлекательность нынешней политической системы для внешнего мира. Но главное не это. Главная причина в экономике. И прежде всего в её качестве. Рост цен на нефть, начавшийся в 1999 г. и достигший пика в 140 долларов за баррель в 2008 г., дал возможность России почти в течение 10 лет не только «жировать» на получаемых доходах. Это сказалось и на политике: огромный импорт товаров и продовольствия из Европы сделал Россию интересным партнёром. Именно в это время был пик отношений России с главными европейскими игроками - Германией и Францией. И в какой-то момент у Москвы даже возникла иллюзия того, что она переиграла Вашингтон в Европе и вернула себе статус великой.
Впрочем, этот приятный статус озвучивался с одной оговоркой. Да, великая, но «великая энергетическая». Но Москве это новое положение очень понравилось. И она стала ярко раскрашивать картину величия. Одна за другой появлялись публикации, утверждающие, что нефтегазовых ресурсов хватит на весь ХХI век. А если не хватит на суше, пойдём в арктические моря! Восторг был столь велик, что российские власти просмотрели не только сланцевую революцию, но и недооценили возможности Вашингтона манипулировать (в союзе с Саудовской Аравией) мировыми ценами на нефть.
Увы, с резким падением цен на нефть иллюзия «энергетического величия» стала рассеиваться. И вина во многом лежит на нас самих. На нашей привычке «раздувать щёки». Во-первых, наше «энергетическое величие» напугало европейских партнёров. И они стали принимать меры, чтобы сократить зависимость от России. Во-вторых, оказалось, что сохранение объёмов добычи требует всё больших и больших средств, которых у России недостаёт. В-третьих, Западная Европа при политической поддержке США уже начала чинить препятствия сохранению Россией даже нынешних позиций на энергетическом рынке. Высказываются опасения, что недоброжелателям России удастся выломать Турции руки, чтобы она отказалась от «Турецкого потока». В Македонии, куда должна прийти ветка газопровода, уже начались «гибридные» беспорядки.
Можем и так!
Почти 70% россиян считают Россию великой страной. Об этом же говорит и власть. Но это для телевидения, для встреч с избирателями. На самом деле власть (когда она разговаривает в своём узком кругу) прекрасно понимает, что сегодня Россия пребывает в статусе развивающейся страны с ограниченным экономическим и геополитическим влиянием. Даже в ближайшем окружении В. Путина высказываются радикально противоположные мнения. Одни - Медведев, Шувалов - утверждают, что худшее позади. Другие - Греф, Кудрин - говорят о том, что страна «впадает в долгосрочный негативный тренд».
Кремль поддерживает веру народа в то, что мы идём в сторону величия и, как всегда, «за ценой не постоим». Предпринимаются внешнеполитические шаги, долженствующие продемонстрировать не только право, но и способность России вернуть себе былой статус. Присоединение Крыма к России вполне вписывается в эту стратегию. Москва как бы крикнула на весь мир: можем и так!
В Европе эти сигналы воспринимаются с большим раздражением. А мы обижаемся: мы же никому не навязываем свою волю и свои идеи, как это было во времена СССР. Мы просто хотим вернуть то место, которое принадлежало России в прежние века, во времена «Войны и мира».
Пора понять
Такое впечатление, что наша элита никак не может понять, что со времён Л. Н. Толстого и даже со времён Второй мировой войны и мера веса в политике, и аргументы очень изменились. Это в 1945 г. Сталин на вопрос дипломата, не включить ли Ватикан в договор о капитуляции Германии, мог с иронией спросить: «А сколько дивизий у папы римского?» Но сегодня дивизии, танки, самолёты, ракеты (при всей их значимости в вопросах обороны) перестали играть ту геополитическую роль, которую они играли ещё 50 лет назад. Советские дивизии не смогли разрешить кризис в Афганистане. А американские бомбы сегодня не могут остановить нашествие радикальных исламистов. Влияние США на Западную Европу, которое нас так огорчает, обусловлено не «мудрой политикой Обамы» и не военной мощью. Вашингтон навязывает свою волю с помощью огромной финансовой, промышленной и торговой мощи. Таким же образом, кстати, действует и будет действовать и Китай. В ходе последних десятилетий, пока мы вели бесплодные разговоры о нашем величии, Китай построил вторую (если уже не первую) экономику в мире.
* * *
Наша элита то ли не ведает, то ли держит в секрете, какую Россию она собирается строить. И продолжает кормить народ сказками о каком-то особом пути. Социологи фиксируют странный феномен: рубль падает, цены растут (даже на картошку с капустой), закрываются школы, детсады, дорожают лекарства… а уверенность в величии всё растёт и растёт.
В этой связи вспоминается анекдот: «Мальчик жестами объяснил, что его зовут Хуан». Так вот: может быть, пора прекратить пудрить народу мозги и простыми жестами (как мальчик Хуан) рассказать, что для лучшей жизни нужно меньше мечтать, а лучше учиться, лучше работать, больше рожать здоровых детей, реже бить жён, меньше гулять и меньше пить во время бесконечных «красных дней календаря».
Где ты, мальчик Хуан?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
