За кем я точно буду наблюдать в новом году, так это за семнадцатилетним Ярославом Быхом из Чернигова; он пианист, играет, я слышал и слушал, так, что «умеет очеловечить чувство», так про него немцы написали. Он победил на конкурсе пианистов во Франкфурте-на-Майне, и там ещё писали, что взял он верх не просто с лёгкостью, а подавил конкурентов, аки футбольная «Бавария» противников.
Вы, конечно, после того как прочтёте следующее предложение, можете обвинить меня в мелодраматизме, но я ведь правду напишу.
У семнадцатилетнего Ярослава Быха с рождения парализована правая рука.
Но, судя по бойкому интервью, которое я наблюдал, парня более всего раздражают панегирики, исполненные жалостливой патетики, о музыке — сколько угодно, о руке — только попробуйте. Только попробуйте заставить его принять участие в разговоре о травмах, не одной, полученных им во время родов (в предплечье сломанная левая рука, правая не двигалась вовсе: нерв в шейном сплетении оказался зажат.
Он три месяца пролежал в специальном боксе, и дело было настолько плохо, что маму, и без того всё это время пребывавшую в панически-истерическом состоянии, предупредили, чтобы готовилась к худшему.
Между тем мама Оксана, женщина в совсем ещё небольших летах, мечтала о том, чтоб ребёнок выжил — не о большем.
Ну вот скажите мне, скулящие по всякому поводу: ребёнок народился семимесячным, увечным, мама его учится в институте, папа их бросает, у них есть только бабушка Вера Петровна — и вера, и убеждённость, что надо бороться за малыша до победного конца, воюя время от времени с кажущейся неодолимой беспомощностью. А тут ещё коновалы талдычат, что шансов нетути.
Но Ярослав начал ходить и даже шевелить правой рукой.
И оказалось, что хороших людей много, что «спускаться в ад» вовсе не обязательно, надо следовать за сердцем своим и вот этими славными людьми, которые рядом и которые говорят про терпение. Вера Петровна (вы бы видели ту бабушку, она моложе и обаятельнее поп-звёзд), чтобы разработать руку, стала учить Ярослава вышивать. И так день за днём, час за часом, начиная с самого утра.
А в четыре наш герой втюрился в воспитательницу детского сада, потому что она, допрежь всего, играла на фортепиано, и мальчик сказал дома, что он тоже хочет играть.
И имитировал игру на фортепиано, выстукивая пальчиками по столу неведомые мотивчики.
Ему купили игрушечный синтезатор, мальчик был на седьмом небе.
Через какое-то время он стал проситься в музыкальную школу.
Но ведь и то сказать, кто будет заниматься с ребёнком-инвалидом, даже частные преподаватели не желали, боялись, хлопотно. Хотя наличие идеального слуха никто не отрицал, более того, превозносил, но все панегирики завершались, когда все эти люди видели искривлённую руку.
И тут они встречают Наташу Савельеву, недавнюю выпускницу музучилища. Девушку нисколько, ни на секунду не смущает состояние Ярослава, она полна жизни и идеалов.
Встретилась им чудо-педагог, когда начинались каникулы, когда была уже усталость от поисков, но Наталья предписала за лето выучить два десятка произведений.
И мальчуган головы не поднимал от фортепиано целое лето! Не просто не отрывался, а, рассказывают, отрывали, а его сейчас влекло назад, к инструменту.
Зато в сентябре мечта сбылась: есть первый класс музыкальной школы. И тогда же, осенью, пока в области он доказал, что ему нет равных в игре.
А потом как прорвало: виктория за викторией и, наконец, триумф в Германии.
Мама Оксана счастлива, но не понимает, откуда у сына дар: никто в роду не музицировал (и никто так не страдал). Семнадцатилетний Ярослав Бых из Чернигова — дивная история про то, как можно наново, вновь и снова, без лебезения, с верою в себя и в Любовь — договориться с собой и с Судьбой; инвектива, превратившаяся в панегирик; солнышко в руках; алхимия.
Человек может быть очень сильным. Когда вокруг него другие Человеки.
Я попросил, чтобы эту статью, буде она выйдет, дали прочитать Жанне Фриске.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
