Некоторым кажется, что лечебно-оздоровительная физкультура на открытом воздухе — дело преимущественно весенне-летнее.
Однако есть любители, которые ждут сезона залитых уличных катков, а то и просто хороших морозов, если рядом есть пруд или водохранилище. Вторые, пожалуй, ближе к истине. Во всяком случае среди наиболее здоровых народов с большим отрывом лидировали те, для кого коньки прочно вошли в обиход. Русские, разумеется, занимают среди них не последнее место.
Европейское чудачество?
По каким-то загадочным соображениям все наши успехи в ледовых забавах начинают с Петра Великого. Спору нет — он действительно отлично катался на коньках. Но утверждать, что именно царь-плотник привёз их, как и другие передовые технологии, из Голландии, как минимум безответственно.
Граф Говард Чарльз Карлайл был в Москве в 1663 году — лет за сорок до поездки Петра в Голландию. Вот его слова: «Московиты, как и голландцы, имеют коньки, которые употребляются зимой, когда воды покрыты льдом. Однако не для путешествия, а только для упражнения и согревания на льду, чем брезгуют высокородные, но увлекаются простолюдины. Эти коньки сделаны из дерева, внизу с длинным и узким железом, хорошо полированным, но загнутым спереди, для того чтобы железо могло лучше резать лёд».
Здесь ценно каждое слово. Во‑первых, конструкция. В той же Голландии, да и в Англии простолюдин обходился самыми примитивными коньками — костяными, точно такими же, какие находят при раскопках поселений эпохи каменного и бронзового века. Русские коньки превосходят их на порядок — железный полоз в Европе тогда распространения не имел. Во‑вторых, особо отмечена оздоровляющая роль коньков — «для упражнений». Карлайл ещё и подчёркивает: «Этому московиты обязаны своим крепким сложением, хорошей осанкой и гибкими ногами».
И безупречно точная ремарка о простолюдинах. Она объясняет, почему за границей считали, что русские с коньками не знакомы. Да потому, что там бывали только люди «высокородные», которые этим развлечением как раз и «брезговали».
Не для аристократов
Иными словами, Пётр не привёз коньки в Россию, а только показал личным примером: ничего зазорного для дворянина в ледовых забавах нет. К сожалению, очень многие затеи Петра после его смерти как-то плавно сошли на нет. В том числе и увлечение коньками. Всё XVIII столетие среди аристократии коньки толком не могли укорениться. И проходили по разряду чудачеств — их позволяли себе немногие. Например, знаменитый полководец Александр Суворов. Да и то не в столицах, а в своём имении Ундол (ныне город Лакинск Владимирской области).
В общем, ситуация была примерно такая. Простой народ катается вовсю. А вот аристократов приходилось уговаривать, как это делал Густав Маур де Паули, преподаватель анатомии и гимнастики, выпустив книгу «Зимние забавы и искусство бега на коньках». Вот пример уговоров: «Из всех зимних удовольствий нет приличнее и полезнее бега на коньках. Это укрепляет здоровье, грацию движения тела, силу, ловкость, должно составлять забаву юношей и одушевлять людей взрослых». А особый восторг у него вызывает следующее: «Число катающихся на коньках по Неве увеличилось. Среди них даже кадеты и воспитанники прочих учебных заведений». Заметим, это уже 1839 год.
Ай да Пушкин!
Среди «прочих учебных» был и Царскосельский лицей. Уже упомянутый Александр Пушкин, по словам его современника Владимира Бурнашова, «был одним из ревностных последователей конькобежного спорта и частым посетителем катка на Неве». Добавим: не только на Неве. Будучи в Михайловском, поэт, катаясь на коньках, даже заболел. Что это за «конькобежная болезнь», прояснил другой литератор, Александр Куприн. В его романе «Юнкера» главный герой, накатавшись до одури, на другой день не может встать с кровати. Мать даёт ему совет: «Эти боли знакомы очень многим: всадникам, гребцам, грузчикам и особенно циркачам. Цирковые люди называют её корруптурой или даже колупотурой. Здесь ни массажи, ни втирания не помогают. А самое лучшее, что я тебе посоветую, Алёша, это — иди сейчас же на каток и начни снова упражняться по-вчерашнему».
На самом деле это крепатура — синдром отсроченной мышечной боли. Наверное, единственное недомогание, с которым могут встретиться любители коньков. Способ лечения со времён Пушкина и Куприна не изменился. Зато изменилось наше отношение к конькам. Сбылась мечта пропагандистов, которые надеялись: «Это должно стать национальным русским достоянием с большой буквы».
