«Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют», — эту поговорку хорошо знали несколько поколений советских офицеров. Городку в Средней Азии суждено было стать крайней южной точкой сначала Российской империи, а затем и Советского Союза.
Жертва «Большой игры»
Обретение этого клочка земли было связано с драматическими обстоятельствами, едва не обернувшимися большой войной между Россией и Англией.
В 1801 году император Павел I отправил донских казаков с задачей совершить вторжение в британские владения в Индии. Вскоре император стал жертвой переворота, и казаков, находившихся только в начале пути, вернули назад. Затея Павла была сущей авантюрой, но направление общего движения страны осталось прежним. Весь XIX век Россия будет укрепляться в Средней Азии, все ближе подходя к территориям, которые считали зоной своих интересов британцы. Ни те, ни другие не стремились вступать в прямой конфликт. Иное дело — насолить конкуренту руками своих местных союзников.
Британский разведчик Артур Конолли дал этому российско-британскому противостоянию красивое название — «Большая игра». Правда, закрепилось оно много позже после того, как сам Конолли стал ее жертвой. В сентябре 1841 года он пытался убедить правителей Хивинского, Бухарского и Кокандского ханств забыть о своих разногласиях, чтобы сосредоточиться на главной цели — борьбе с русскими.
Миссия Конолли не задалась — бухарский эмир Насрулла, раздраженный навязчивостью Конолли, приказал схватить его и бросить в тюрьму, где уже сидел его коллега по разведке Чарльз Стоддарт. Оба англичанина были обвинены в шпионаже. 17 июня 1842 года, Насрулла повелел обезглавить обоих англичан.
Мерв наш!
Через сорок с небольшим лет после гибели Конолли «Большая игра» максимально близко подошла к стадии большой войны. Территории, на которых признавали власть русского царя, вплотную приблизились к землям афганского владыки, в свою очередь, находившегося под опекой британской короны.
В 1883 году начальником Закаспийской области стал генерал Александр Виссарионович Комаров. Участник Кавказской войны и Туркестанских походов, Комаров обратил внимание на древний город Мерв, основанный в середине I тысячелетия до нашей эры. Некогда процветающий, к концу XIX века он находился в упадке и, по мнению Комарова, стал «гнездом разбоя и разрушения».
Мерв не признавал власть русского царя, что совершенно не устраивало генерала. Комаров отправил на переговоры с мервцами штаб-ротмистра Максуда Алиханова и майора Махтумкули Нурбердыханова. Отлично разбиравшиеся в местной специфике, они с блеском справились с задачей.
25 января 1884 года депутация жителей города прибыла к Комарову с прошением на Высочайшее Имя о принятии Мерва в русское подданство. Так Мерв стал частью империи, за что генерал Комаров был отмечен орденом Белого орла.
Ситуация осложнялась тем, что Мерв граничил с афганскими землями, при этом точного разграничения территорий здесь не было.
Маленький оазис большого значения
И британцы, и россияне направили в спорный район свои разграничительные комиссии, подкрепленные военными отрядами.
Камнем преткновения стал оазис Пандждех, или Пенде. Афганский эмир считал оазис своим, но туркменские племена, обитавшие там, ориентировались на Мерв. На этом основании Россия объявила, что оазис принадлежит империи.
Британская пресса подняла большой шум, заявив, что русские вторглись в Афганистан, а значит, и в пределы Британской империи. Англичане надавили на афганского эмира, и тот направил в Пандждех свой отряд, насчитывавший более 1000 человек.
Генералу Комарову доложили — оазис занят афганцами. Военачальник возмутился, поскольку считал это вторжением на вверенную ему территорию. Страсти накалялись. Комаров подтянул к Пандждеху свои силы и обратился к специальному британскому уполномоченному в Афганистане генералу Лэмсдену с требованием: пусть он уберет из оазиса афганцев. Англичанин ответил категоричным «нет».
Нюанс заключался в том, что противостояние у оазиса на международном уровне подавалось как борьба двух империй, и первый выстрел трактовался как нападение России на Англию — или наоборот.
«Они начали первыми»
Будь на месте Комарова генерал более осторожный, опасающийся дипломатических осложнений, и Пандждех остался бы за афганцами. Тем более что 25 марта русское правительство заверило, что атаки оазиса не будет, правда, с оговоркой — если афганцы не начнут первыми.
Афганские войска сосредоточились на западном берегу реки Кушка, а российские — на восточном. Но Комаров, не начиная боевых действий, отдал команду на окружение Пандждеха.
«Переговоры, которыми я желал прийти к мирному исходу дела, не дали желаемых результатов, посему я решил завтра с рассвета атаковать позиции афганцев», — заявил генерал своим офицерам 29 марта.
Нарушать обещание не отрывать огня первым Комаров не собирался. 30 марта 1885 года русские войска, развернувшись в боевой порядок, двинулись на позиции афганцев. Не стреляя.
В итоге этот прием сработал — психанувший афганец ранил лошадь одного из казаков. «Они первые начали», — крикнули русские и ринулись в атаку. Главный огонь Комаров приказал сосредоточить на коннице, которая, не выдержав, обратилась в бегство.
Упорное сопротивление афганской пехоты уже не могло изменить ситуацию. К утру следующего дня противник был отброшен за мост Пул-и-Хишти. Афганцы потеряли около 600 человек, потери отряда Комарова составили 40 человек убитыми и ранеными.
«А в чем проблема?»
Если в оазисе все успокоилось, то Лондон и Петербург бушевали.
В британской Палате общин выступавший говорил о «российской агрессии», призывали к морской блокаде России и увеличению военных ассигнований. А в русской прессе в этот момент рассуждали о том, как скоро наши солдаты будут мыть сапоги в Индийском океане. В Европе судачили — Россия и Англия вот-вот сойдутся в смертельной схватке.
Самым трезвым в этой ситуации, как ни странно, оказался афганский эмир Абдур-Рахман. Он отлично знал и англичан, и русских, во владениях которых прожил десять лет во время изгнания из собственной страны. Эмир рассудил, что в случае начала большой драки вместо «Большой игры» от его владений и его самого мало что останется. Поэтому британским дипломатам Абдур-Рахман заявил: «Да какая там война, так, мелкая стычка на границе, горячие парни немного пошумели, стоит ли делать из этого проблему?»
Самая южная крепость
В это время стороны уже успели выпустить пар в словесном порядке, и к делу приступили дипломаты. В итоге сошлись на том, что отвоеванный Комаровым оазис остается за Россией, взамен чего Петербург обязуется в дальнейшем уважать границы владений эмира Афганистана и признает над ним британский протекторат.
Кстати, пока дипломаты договаривались, жители Пандждеха уже поклялись в вечной верности русскому царю — Комаров принял от них прошение о вступление в русское подданство на следующий день после боя.
В 1890 году на правом берегу реки Кушка был обустроен Кушкинский укреплённый пост, спустя шесть лет превратившийся в крепость Кушка. К 1898 году к Кушке была проведена железная дорога.
Интересно, что в самой крепости находилась полевая железнодорожная рота в задачи которой входило обслуживание 200-верстовой военно-полевой железной дороги. Эту дорогу планировалось в кратчайшие сроки в случае начала боевых действий протянуть прямо до афганского Герата.
Больше ста лет Кушка была городом военных и пограничников. Во время Афганской войны здесь проходили акклиматизацию подразделения, путь которых лежал в сопредельную страну.
В 1992 году история Кушки как крайней точки великого государства завершилась. В 1999 году туркменский город сменил и имя — теперь он не Кушка, а Серхетабад.
Плевна — трагедия победы. Как Достоевский предсказал новую военную эпоху 
Измена гастарбайтера. Как граф Тотлебен провалил взятие Берлина 
Ненужный триумф. Во что обошёлся России Заграничный поход 1813-1814 гг. 
Наперекор прогнозам. Почему не удалось остановить Первую Мировую войну? 
«Подлец, мерзавец, трус Барклай». Де-Толли, который обманул Наполеона 
