Сам потомок при жизни предпочитал духовное родство кровному и нередко подписывал свои письма попросту: «Сталин II». Звали его Эрнесто Рафаэль Гевара Линч де ла Серна. Однако близкие друзья, а теперь уже и все кому не лень пользуются коротким и ёмким, как выстрел, прозвищем - Че.
До поры никто и не думал сомневаться, как звучит правильный ответ на вопрос: «Кто у нас наиболее крутой и известный революционер XX столетия?» Конечно, Ленин, тут двух мнений быть не может. Оказалось - может, да ещё как. Более того - наш Владимир Ильич, похоже, проигрывает по всем параметрам, включая растиражированность своих изображений. С тех пор, как сбылась мечта Андрея Вознесенского: «Уберите Ленина с денег», светлый лик команданте Че - самое узнаваемое изображение в мире. Конкуренцию ему может составить разве что Джордж Вашингтон с однодолларовой купюры. И то не факт. Как зовут этого мрачного мужика в парике, изображённого на зелёненькой бумажке, могут и не знать, а уж Че Гевару узнают точно. Потому что это символ сопротивления и революции. Можно сказать, икона. А сам Эрнесто - герой. Со всеми причитающимися.
Боров. Грязный и вонючий
А что причитается? Самые растиражированные штампы в отношении Че - огненный взгляд и дикая сексуальность. С первым всё в порядке - это может подтвердить каждый, кто хоть раз видел каноническое изображение нашего героя.Со вторым - тоже, поскольку стихи типа «Смерть оставалась сама собой, автомат эротично висел на плече. Уходил в последний решительный бой команданте Че» просто так не пишутся.
В общем, из сельвы (джунглей) прямо в пампу (на равнину), да с горящим глазом, да с автоматом. Романтика! К сожалению, все эти прелести, как правило, разбиваются о реальность. Например, о такую: Че боялся и избегал воды, поскольку она иной раз могла спровоцировать у него приступ астмы. А потому не мылся месяцами. Вот диалог между ним и его биографом:
- Меня прозвали Боровом.
- Это потому, что вы были жирным?
- Нет, потому что я был грязным и вонял.
Выходец из почтенной буржуазной семьи, он выучился на врача и был в этом качестве принят командой революционного Фиделя. Однако при захвате Кубы наш эскулап встаёт перед выбором - что взять с собой в джунгли для партизанской войны: ящик с лекарствами или ящик с патронами? «Ведь я не только боец, но ещё и врач, - пишет Че. - И я выбрал патроны». Шикарный выбор для того, кто давал клятву Гиппократа. В дальнейшем врач и вовсе куда-то делся. Наверное, потому что толком и не был нужен революции. Но принцип в любой ситуации «выбирать патроны» остался.
Искусство умереть красиво
Известен эпизод, когда Фидель Кастро собрал соратников и спросил: «Есть среди вас хоть один экономист?» Че послышалось, что вождю нужен коммунист. Он поднял руку, и с этого момента кубинское хозяйство пошло вразнос. Потому что Эрнесто Боров придерживался тактики: «То, что верно для революции, должно быть верным и для экономики. Иначе зачем мы совершали революцию?» А что? Всё правильно. Надо «выбрать патроны» и надеяться, что кривая вывезет. Если не вывезла, значит, как говорилось в «Белом солнце пустыни», «гранаты не той системы».
Чтобы найти «гранаты той системы», Че мечется по странам и континентам в надежде поднабраться опыта, выпросить оружия или разжечь пламя революции. И везде, всегда и во всём терпит неудачи. Опыт коммунистических режимов ему не подходит: «СССР и Китай действуют в собственных эгоистичных интересах». В Югославии, Италии и Пакистане он просит оружие для Кубы. В ответ - вежливый отказ. В Конго его выученики, вместо того чтобы воевать с империализмом, принялись резать соседей и друг друга. Ну а в Боливии, где он надеялся поднять революцию и распространить её ни много ни мало на весь американский континент, его почти никто не поддержал. Более того - предали и привели к гибели…
Если верить Фазилю Искандеру, абхазы называли Ленина длинно и красиво: «Тот, Кто Хотел Хорошего, Но Не Успел». Эти слова применимы и к конкуренту Ленина по делу мировой революции Эрнесто Геваре. Но с одной поправкой. Наш герой не только не успел, но ещё и не умел. Даже в партизанской войне, где он считался мастером и которая, по его собственному признанию, доставляла Эрнесто «поистине художническое наслаждение», Че потерпел неудачу. Его отряд таял, отступал, выворачивался, но всё-таки был загнан в ловушку. И только здесь, в местечке Ла-Игера, произошло главное событие в его жизни, к которому он всегда был готов и где пригодилось его главное умение: красиво и назидательно умереть, показав безмерное личное мужество, достойное героев древних саг и сказаний.
«Успокойтесь и цельтесь как следует, - произнёс Эрнесто Че Гевара перед расстрелом. - Сейчас вы убьёте человека».
В том самом местечке Ла-Игера, а теперь уже и в окрестностях, он вполне официально считается местночтимым католическим святым. Портреты San Ernesto de La Higuera (Святого Эрнесто Игерского) преспокойно висят в храмах. То есть, по сути, являются иконами. И совсем даже не революционными.
