15 февраля — 33-я годовщина окончания вывода из Афганистана советских войск.
Этой уникальной операцией руководил Герой Советского Союза генерал Борис Громов, который тогда командовал 40-й армией. После он много лет отдал политике: депутат Госдумы, 12 лет был губернатором Московской области, сенатором. Но до сих пор его называют не иначе как генерал Громов.
Екатерина Мирная, «АиФ»: — Борис Всеволодович, почему, несмотря на вашу богатую биографию, самая большая часть недавно вышедшей книги «Три жизни одного человека» рассказывает именно об Афганистане?
Борис Громов: — Всё просто. Афганистан — одна из самых сложных и трагических страниц моей жизни. Потому что я провёл там в общей сложности 5,5 лет, т. е. больше кого бы то ни было из военных людей, и реально лучше других знаю эту страну и события тех лет. Главное, что они, эти события, коренным образом повлияли на судьбу нашей большой страны — СССР. Об этом очень мало говорят. А моя книга — результат того, что я пережил и видел в Афганистане собственными глазами, что я извлёк после длительного изучения архивов по этой теме.
Переоценка могущества
— Решение ввести советские войска в Афганистан было правильным?
— Это было катастрофической ошибкой. Во-первых, война в Афганистане привела к многочисленным жертвам, проглотила огромные материальные ресурсы, дестабилизировала положение в мире, Центральной Азии и усилила политическую радикализацию ислама. Реально она явилась одним из факторов, серьёзным толчком к началу распада великой страны — СССР. Во-вторых, в конце 1970-х гг. никакой необходимости направлять советские войска в Афганистан не было. Отсутствовали для этого причины, хотя желание у СССР сохранить эту «дружественную» страну под своим контролем было большим. Главным в принятии решения оказался «личностный», субъективный фактор. Со стороны руководства СССР была допущена явная переоценка собственного могущества и недооценка способности афганцев к сопротивлению. Плохо проработана общая ситуация в регионе, и особенно возможное влияние внешнего фактора — США и их союзников. Задачи нашим руководством были поставлены по максимуму, а силы для их выполнения выделены по минимуму. И в-третьих, решение советского руководства о вводе войск было принято без надлежащей оценки обстановки, без анализа масштабов и способов предстоящих боевых действий. У лидеров СССР было смутное представление о конечном результате. Так планировать и начинать войну — полное безумие. К счастью для них, в течение всего хода войны наши войска «подправляли» волюнтаристские решения московских «полководцев».
— Есть версия, что американцы подначивали СССР к такому решению.
— 26 декабря 1979 г. помощник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский направил президенту Джимми Картеру меморандум по поводу ввода советских войск. Он сразу же почувствовал выгоду США и решил воспользоваться предоставленным уникальным шансом для усиления подрывной деятельности против Союза. Штатам удалось в конце концов направить вектор исламского экстремизма против СССР, а позже — против России и других государств Средней Азии, Югославии... В то же время ЦРУ направляло свою деятельность не на изгнание советских войск из Афганистана, а на недопущение их выхода, чтобы создать условия экономического разорения и подрыва политического авторитета СССР в мире. Они исходили из того, что советские лидеры, с трудом признающие свои ошибки, будут в Афганистане стоять до последнего солдата.
Выиграли или проиграли?
— Альтернатива прямому военному вмешательству была?
— Конечно. Но слово «вмешательство» я бы вообще не стал употреблять. Мы вошли туда по просьбе законных властей. Точно так же, как сейчас в Сирии. Альтернатива, если мы хотели помогать Афганистану (а СССР хотел и делал это всегда), была та же, что и раньше: продолжать наращивать военно-техническую и экономическую помощь, обучать военных спецов, инженеров, транспортников.
— В чисто военном плане афганская кампания строилась по-разному, но в целом удачно. Почему тогда не только у нас, но и в мире результат часто воспринимается как поражение?
— Действительно, до сих пор не утихают споры о том, выиграла или проиграла 40-я армия войну в Афганистане. Но нет предмета спора, ибо у нас не было задачи победить военным путём. Её не существовало ни в приказах министра обороны, ни в директивах начальника Генштаба, ни тем более в неких указаниях ЦК КПСС и т. п. Именно поэтому и была подобрана соответствующая структура и численность Ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Поэтому появляющиеся периодически заявления и высказывания разного рода «политиков» о том, что 40-я армия потерпела поражение в Афганистане, являются обыкновенной ложью и дешёвым популизмом на костях наших ребят. А если бы такая задача (не дай Бог) стояла, то будьте уверены, она была бы выполнена. Но при этом было бы море крови.
Наши «умники-теоретики» всё время рассуждают о невыполненных якобы военных задачах. Знатоки вы наши! Но никто ни разу не осмелился рассмотреть выполнение, а точнее, невыполнение основных политических задач за время пребывания в ДРА. Видимо, что-то мешало, а может быть, и кто-то. За всё время, которое там находились, мы не позволили ни одной армии мира не то что нарушить границу Афганистана, но и попытаться вторгнуться на её территорию. Вот какая была главная для нас официальная задача! В ходе её выполнения мы перемололи огромное количество боевиков. Это был наш большой вклад в надвигавшуюся борьбу большинства стран мира с терроризмом.
Чем отличаемся от американцев?
— Почему тогда правительство Наджибуллы пало, когда мы ушли?
— Это произошло вовсе не сразу. Три года после вывода советских войск обстановка в Афганистане была более-менее стабильной. И только тогда, когда Борис Ельцин принял решение прекратить оказывать Афганистану экономическую помощь, всё резко изменилось и произошла катастрофа. Страна погрузилась в хаос, войну всех со всеми, сопровождавшуюся грандиозным насилием талибов над мирным населением.
— Вы сказали, что войска не надо было вводить, а ушли мы из Афганистана правильно?
— Конечно. Альтернативы не было. И очень важно, что вывести войска необходимо было в срок, определённый Женевскими соглашениями. Что мы и сделали — уверенно, красиво и практически без потерь!
— Была ли возможность спасти Наджибуллу?
— Нет, не думаю. Время было упущено. Мне очень жалко этого человека, что с ним так обошлись и бросили его. Талибы поймали его в Кабуле, убили, изувечили его тело и повесили на дереве в центре города.
— В начале 1990-х вы говорили, что никто не в состоянии назвать точную цифру, которая смогла бы охарактеризовать расходы СССР. А сейчас назвать цену афганской кампании можно?
— В своей книге я показал архивные документы на эту тему. Цифры огромные. Но окончательные суммы я нигде так и не обнаружил.
— Если сравнить действия американцев в Афганистане с действиями советских войск, в чём будет главное отличие?
— Отличий много: и в целях, и в задачах, и в способах их выполнения. Но главное заключалось в том, что мы с афганцами были честными и в бою, и в обычной жизни! Мы относились к простым афганцам с уважением, много помогали им во всём, они это ценили и помнят до сих пор!
