50 лет назад, 8 июля 1974 года, ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли Постановление № 561 «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали». Эту дату принято считать началом «стройки века» и внедрения в обиход знаменитой аббревиатуры БАМ.
С формальной точки зрения так оно и есть — именно постановлением определялись и объём капиталовложений, и сроки сдачи объектов, и производственная база, и условия оплаты труда, и даже количество техники... Но есть один важный нюанс. Всё это касалось только и исключительно хозяйственно-экономической стороны вопроса. И если бы дело этим ограничилось, БАМ, несмотря на свою грандиозность, был бы просто очень большой стройкой. Но БАМ стал не просто стройкой, а явлением, феноменом, легендой. И потому есть резон отмотать события 1974 года на несколько месяцев назад и переместиться в столицу Казахской ССР, Алма-Ату, где 15 марта Леонид Брежнев на торжественном заседании в честь 20-летия освоения целинных земель произнёс речь. В финале советский лидер упомянул новый проект — Байкало-Амурскую магистраль — который, по его мнению, будет сродни целинному: «Убеждён, товарищи, что эта стройка станет всенародной. В ней примут участие посланцы всех республик, а в первую очередь — наша молодёжь».
«Быстро увольняйся! Стройка начинается!»
Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Евгений Тяжельников на том же заседании выступил с ответным словом: «На призыв партии, на ваш призыв, Леонид Ильич, как и двадцать лет назад, тысячи молодых патриотов откликнутся горячо, по-комсомольски, и примут самое активное участие в сооружении Байкало-Амурской железнодорожной магистрали». 23 апреля в Москве начался XVII съезд ВЛКСМ, объявивший БАМ «Всесоюзной ударной комсомольской стройкой». 27 апреля, прямо с заключительного заседания съезда, на БАМ отправился первый комсомольский отряд — 608 чел. из всех союзных и автономных республик, крупных краёв и областей СССР. По сути, стройка началась ещё до принятия постановления, то есть официального решения о её начале.
Возможно, кое у кого это вызовет скептическую ухмылку. Дескать, знаем мы эти советские «стройки века» — много шумихи, пропаганды и трескотни, а на самом деле весь этот энтузиазм дутый, присутствующий только в комсомольских отчётах. Возможно, припомнят и ехидный анекдот, бытовавший в те годы: «Что комсомольцам двадцатых было по плечу, то нынешним — по барабану». Словом, постараются убедить, что никакие «тысячи молодых патриотов» туда добровольно не ехали, а рабсилу сгоняли по разнарядке.
Однако в реальности всё обстояло наоборот. Над советской системой патриотического воспитания можно смеяться, но результаты она давала. Многие комсомольцы 1970-х действительно тосковали о «стройках века». Во всяком случае, Александр Бондарь, чья бригада в 1984 году уложила «золотое звено», соединившее восточную и западную части магистрали, попал на БАМ именно так: «Я работал в дистанции пути, но скучно было. Написал в горком комсомола, спросил — нет ли где-нибудь ударной стройки, на которую набирают добровольцев? Тишина... А в первых числах апреля 1974 года меня отыскали — быстро увольняйся, стройка начинается! Девчонки провожали нас, как на войну... Поверх формы я носил железнодорожную шинель, так у меня пуговицы на сувениры едва не оторвали!» Ему вторит и Валерий Бордунов, начальник 140-й механизированной колонны: «Ко мне начали поступать сотни писем со всех концов нашей страны. Просились целыми механизированными бригадами. Приезжало очень много хороших, грамотных механизаторов. Многие приезжали семьями, хотя и жить-то на первых порах было негде...»
Ехали и лесорубы, и барышни
Впрочем, создавались семьи и непосредственно на магистрали, поскольку строили не просто железнодорожные пути. Строили посёлки и города со всей инфраструктурой — больницы и поликлиники, магазины и кафе, школы и детские сады, клубы и кинотеатры... То есть ехали на БАМ не только суровые мужики, проходчики и лесорубы. Ехали ещё и барышни. Причём не по разнарядке или по комсомольским путёвкам, а сами по себе — на пике строительства число самостоятельно прибывших достигало 70%. И это была в основном молодёжь в возрасте до 30 лет — таковых среди бамовцев тоже было 70%. Всё вместе привело к любопытному результату. Демографический взрыв на магистрали принимали во внимание, но не рассчитали его масштаб. Детей там родилось в 2,5 раза больше, чем ожидалось. Рождаемость зашкаливала — 22 малыша на тысячу человек, в то время как в среднем по стране рождаемость не превышала 18 детей, а в РСФСР — 15 детей на тысячу. Доходило до курьёзов — вот свидетельство одного такого ребёнка, Дениса Таскина, родившегося и выросшего на БАМе, в посёлках Кувыкта и Верхнезейск: «Когда к нам в гости приехала бабушка, это вызвало большой ажиотаж у моих друзей: они до этого не видели пожилых людей»
Прибывали сюда по разнарядке? Разумеется! Коль скоро «дорогой Леонид Ильич» провозгласил, что стройка будет всенародной, на местах взяли под козырёк. Но и отсев был жёстким. В 1975 году журнал «Огонёк» взял интервью у одного из героев строительства, начальника строительно-монтажного поезда Анатолия Фролова, где тот выдал чеканную формулировку: «Мы не дорогу — мы людей строить будем. Обкатка поколения». Обкатку проходили не все. Тот же Бордунов вспоминал: «Улюнхан, 1975 год. По комсомольским путёвкам прибыло на „стройку века“ пополнение из Узбекистана. 35 человек, один другого краше. После беседы отсеиваем 15 человек. Впоследствии из принятых на работу 20 человек остаётся всего 3 человека...»
Жить и работать
Приезжали ли на БАМ рвачи, которым «длинный рубль» был важнее всего на свете? Тоже не без этого. Вот свидетельство участницы «стройки века» Виктории Тарасовой: «Зарплата доходила до 600 руб., в то время как средняя зарплата по стране составляла 150 руб. Если не берёшь отпуск 2,5 года, то потом идёшь на отдых на полгода с чеком на новый автомобиль. Эти чеки как раз и были одним из главных стимулов приезда на БАМ молодёжи...» Вот только многие, планировавшие подзаработать и свалить на «большую землю», почему-то возвращались обратно. К 1989 году постоянное население «зоны БАМа», как тогда называли регион, составляло 1,5 млн. чел. Между прочим, эта цифра, как и количество родившихся там детей, превышало ожидаемые показатели.
Американский историк Кристофер Вард, специалист по позднему периоду СССР, утверждал, что БАМ замышлялся как «панацея от брежневского застоя», однако с этой задачей не справился. Спорить с очевидным бесполезно, но иногда взгляд со стороны помогает прояснить суть. Пусть БАМ и не стал панацеей для всей страны. Но для значительной доли молодёжи он был своего рода заповедником, где не было места никакому застою.
Но самое главное — та особая атмосфера БАМа, о которой с ностальгией вспоминают участники «стройки века» — было создано внутри. Молодые люди с высокой мотивацией, гордые своей причастностью к настоящему большому делу, да к тому же и воспитанные соответствующим образом, составили костяк БАМа. И аккумулировали вокруг себя себе же подобных. В итоге в «зоне БАМа» сформировалось особое общество — таким, наверное, должен был бы стать «идеальный Советский Союз». Историк Татьяна Воронина в своей работе «Память о БАМе» приводит характерные слова информанта, участника строительства: «Кто впереди шёл, работал на трассе, все на дружеском отношении были. Делились всем. „Надо? На тебе!“ Если что, кто-то обязательно поможет, никто ни у кого не украдёт. Как из палаток оно шло, так потом всё и сложилось — мы, которые здесь остались, уже жили по тем правилам, что были заведены...»
Фантасты братья Стругацкие, описывая светлое будущее, говорили: «Мы создавали мир, в котором хотелось бы жить и работать». БАМ стал живым свидетельством того, что такое мир можно создать в реальности.
