По последним данным Росстата, смертность за первые полгода 2015 г. выросла на 2,8%. Это значит, что дополнительно потеряно 27 тысяч жизней россиян. Минздрав объясняет такой резкий всплеск старением населения, эпидемией гриппа, «халатностью» регионов и «неправильным форматом работы» врачей. Счётная палата и «Народный фронт» настаивают, что виноваты непродуманные реформы.
О том, что происходит в здравоохранении, «АиФ» спросил у независимого эксперта — Гузель Улумбековой, д. м. н., члена правления Российского общества организаторов здравоохранения.
Факты и лукавство
Юлия Борта, «АиФ»: Гузель Эрнстовна, Минздрав лукавит или «фронтовики» пугают?
Гузель Улумбекова: Достаточно обратиться к фактам, чтобы всё встало на свои места. А факты таковы. Число людей старше трудоспособного возраста с 2006 по 2015 г. прирастало одинаково — в среднем на 0,4% в год. Однако смертность вплоть до 2013 г. снижалась. Плюс с 2009 г. по 2015 г. увеличивалось число детей до 15 лет. По логике, это должно было привести к ещё большему снижению смертности, поскольку коэффициенты смертности у детей гораздо ниже, чем у взрослых. Но в 2015 г. смертность вместо запланированного Минздравом падения возросла. Кстати, раз уж в этом ведомстве знали о влиянии старения населения на рост смертности, почему не принимали меры — не развивали сестринский уход, паллиативную и социальную помощь, как в Евросоюзе? Там за последние 20 лет доля населения старше 65 лет выросла, а смертность снизилась на 9%.
Никакой критики не выдерживают и остальные «объяснения». Согласитесь, сезонные эпидемии гриппа происходят каждый год, экологическая обстановка в стране прежняя, регионы вряд ли в 2015 г. стали более «халатными» (по Минздраву), чем в предыдущие годы. Потребление алкоголя, по данным ведомства, за 5 лет сократилось на 30%, а доля курящего населения — на 1,7%, что, наоборот, должно было привести к снижению смертности. Из всех факторов, которые могли повлиять на рост этого показателя за последние два года, только один изменился к худшему — резко снизилась доступность медицинской помощи.
— В чём это выразилось?
— По данным фонда «Здоровье», за прошедший год число коек в стационарах сократилось на 30 тысяч, медработников стало меньше тоже на 30 тысяч. Притом что в 2013 году дефицит врачей уже составлял не менее 40 тысяч, а медсестёр — 270 тыс. человек. Объём платных медицинских услуг за 2014 год вырос на 14%. Прибавьте к этим «реформам» сокращение госрасходов на здравоохранение — на 9% в 2014 году и на 20% в 2015 году в ценах 2013 года. Вот вам и истинная причина роста смертности в стране. Ведь очевидно, чем меньше средств на бесплатную медицину, тем меньше бесплатных лекарств, расходных материалов, операций и диагностических исследований. Чем меньше число врачей и коек, тем меньше доступность медицинской помощи. Неслучайно в 2014 г. в Росздравнадзор поступило в 1,5 раза больше жалоб, чем ранее.
Деньги важнее людей
— При этом чиновники нас продолжают уверять, что от оптимизации пациенты только выиграют.
— Реформаторы считают, что в рыночном государстве такие социально ориентированные отрасли, как здравоохранение, тоже должны стать коммерчески выгодными. Такие задачи, к сожалению, расходятся с государственными интересами и интересами граждан в главном — деньги сэкономим, а людей потеряем. А в конечном итоге потеряем и деньги — ведь интеллектуальные и материальные блага просто некому будет производить. Естественно, медицина — это не благотворительность. Это дорогая отрасль, но она же — необходимое условие для сохранения государственной безопасности.
— Интересно, почему Минфин Минздраву указывает, что затраты на здравоохранение при увеличении потока больных надо сокращать, а другой организации — ОАО «РЖД» — при падающих перевозках никаких указаний не даёт и деньги не отнимает? Для справки: в 2014 г. число больных, по данным о диспансеризации, возросло на 11%, а грузо- и пассажироперевозки на железных дорогах уменьшились на 0,4%.
В этом году на программу госгарантий (медпомощь, которую пациенты получают бесплатно) запланировано 2,4 трлн руб. Страшно даже представить себе такую цифру — двенадцать нулей! Но всё познаётся в сравнении. Это в 1,5 раза меньше, чем сегодня в «новых» странах ЕС (Венгрия, Чехия и т. д.), сопоставимых с Россией по уровню экономического развития. Как следствие, за меньшие деньги мы бесплатных услуг получаем меньше, чем в этих странах: лекарств по рецепту врача — в 4,2 раза меньше, высокотехнологичных операций в 2–3 раза меньше. А нам сокращать предлагают!
Что касается экономии, то это делать нужно. Например, путём снижения цен при строительстве больниц, при закупке оборудования, лекарств, за счёт исключения страховых медицинских организаций из цепочки доведения денежных средств до медучреждений. Всего наберём около 200 млрд руб. Не так уж и мало. Но нам в систему здравоохранения для достижения уровня 2013 г. надо ещё 300 млрд рублей!
— Финансисты утверждают, что и врачей у нас избыток, в Европе меньше.
— Смотря как считать. По международным методикам, надо исключать из общего количества врачей санэпидслужбу, стоматологов и ряд других специальностей. (Этого эксперты Минфина не потрудились сделать.) И тогда окажется, что число врачей в России в расчёте на 1 тыс. населения — на уровне европейских стран, а число коек — ненамного больше. Более того, для нашей страны надо делать поправку на бÓльшие потоки больных и бÓльшие расстояния между населёнными пунктами. С учётом этого обеспеченность врачами в РФ сегодня как минимум на 20–30% ниже, а койками — на 25% ниже, чем необходимо.
Чиновники Минфина советуют врачам больше и эффективнее трудиться. Неловко даже говорить об этом, когда большинство медиков работает 1,5–2 смены, чтобы справиться с потоком заболевших. Минздрав для решения проблемы с дефицитом кадров в поликлиниках рекомендует «переформатировать» работу врачей: автоматизировать документооборот, переложить часть работы на средний медперсонал и заниматься профилактикой заболеваний у здоровых. Но при дефиците участковых врачей в 1,6 раза от необходимого названные меры не помогут. Это равносильно тому, чтобы просить пациентов повременить со своими болезнями, пока врачи будут заниматься профилактикой, а Минздрав — внедрять информатизацию.
До дна уже близко?
— Сейчас активно привлекают частников в госмедицину, нам обещают: конкуренция будет больше, и всем станет лучше.
— Это неправда. Частнику придётся платить больше, он без прибыли не работает. Частник никогда не возьмётся за лечение онкологии, туберкулёза, тяжёлых инфекционных болезней. Да и в сельскую местность бизнесмены от медицины вряд ли пойдут. А ведь на селе у нас, по данным Росстата, проживает 38 млн человек. Размазывая госденьги на частные и государственные клиники, мы просто угробим остатки последних. Странно, что современные экономисты и финансисты не понимают очевидного: в ситуации тотального дефицита ресурсов (это про российское здравоохранение) конкуренция не работает. В таких условиях система должна быть нормируемой и распределительной. Это как масло и мясо по продуктовым карточкам в 80-х, помните? Было маловато, зато большинство не забывали вкус этих продуктов. Сегодня для российского здравоохранения нормирование особенно актуально, так как доходы большинства населения в 2015 г. снижаются на 8% в реальных ценах.
— Главный вопрос — что делать?
— Есть 2 пути. Первый — обеспечить объём медицинской помощи на уровне 2013 года. Для этого потребуется финансирование минимум на уровне того же года — 300 млрд руб. дополнительно, что позволит остановить рост смертности. Второй путь, если в 2016 году этих средств не будет найдено, придётся принимать непопулярные решения. Ввести жёсткое нормирование и перераспределение госсредств. Отказаться от всех инвестиционных и части дорогостоящих госрасходов, новых строек. Этот путь позволит только затормозить темпы роста смертности. Если эти решения не будут приняты, то в 2015 г. дополнительно может умереть до 100 тыс. человек к 1,88 млн умерших за 2014 г. И такая ситуация неизбежно повторится в 2016 году. Поэтому чем скорее очнёмся от заблуждений, тем больше жизней наших граждан сумеем спасти!
Вместо того чтобы решать наболевшие проблемы — с дефицитом кадров, недофинансированием, Минздрав направляет свою активность на оправдания. В медицине есть такое понятие — необходимость пересмотра диагноза и лечения. Надо иметь смелость признать, что проводимые реформы были ошибочны. В результате наше здравоохранение стало не просто больным, а тяжело больным и срочно нуждается в реанимации. Точка невозврата близка, но надежда ещё есть.
