«Окна реанимации выходят прямо на окна гостиницы для родственников. И наши ребята, едва оправившись, махали из палаты своим родным и близким. У многих медиков слёзы подступали к глазам от этой картины...» — говорит директор Федерального научно-клинического центра реаниматологии и реабилитологии член-корреспондент РАН Андрей Гречко.
В центре с начала 2023 года занимаются лечением и реабилитацией участников и ветеранов СВО. Это ведущее научное учреждение Минобрнауки России, где проводятся фундаментальные и прикладные исследования, создаются новые технологии для помощи пациентам с последствиями тяжёлых поражений головного мозга. С конца августа центр совместно с Народным фронтом запустил программу «Возвращение» для восстановления и адаптации ветеранов СВО.
В чём суть программы? Как работают врачи на передовой? Какие уникальные технологии сегодня применяются для восстановления тяжелораненых? Об этом aif.ru поговорил с профессором Гречко.
Возвращение бойца
Юлия Борта, aif.ru:— Андрей Вячеславович, почему возникла необходимость создать отдельную программу?
Андрей Гречко: — Главная цель программы — максимально ранняя эвакуация пациентов с черепно-мозговой травмой в стационар с современной, высокотехнологичной нейрореанимацией и нейрореабилитацией. Если пациент даже в самом тяжёлом состоянии — с последствиями черепно-мозговой травмы — попадёт к нам, он будет жить. Сотрудничество с Народным фронтом позволило как раз наладить такую прямую, без промежуточных этапов эвакуацию пострадавших из госпиталей в наш центр. Большинство пациентов, которые были к нам эвакуированы, выписаны в сознании и на собственных ногах.
— Как вам это удаётся, ведь к вам привозят пациентов зачастую в коме?
— У нас самая большая нейрореанимация, которая специализируется на лечении последствий черепно-мозговой травмы, что является, как правило, неотъемлемым компонентом минно-взрывного ранения. Помимо этого, в центре есть высокотехнологичная хирургия, в том числе нейрохирургия. Мы делаем большое количество операций на головном мозге. Наши врачи умеют выполнять реконструктивные операции с 3D-моделированием — фрагменты черепа изготавливаются в лаборатории.
Так как наш центр — научно-клинический, то важный компонент работы — поиск новых знаний. В нашем составе два мощных института: НИИ общей реаниматологии имени В. А. Неговского и НИИ реабилитологии им. проф. И. В. Пряникова. За прошедшие годы мы создали и внедрили ряд новых технологий для нейрореанимационных стационаров. Это охлаждение головного мозга, использование инертных газов для восстановления функций головного мозга,VR-технологии, применение бактериофагов (современные антимикробные препараты— прим. ред.) для борьбы с внутрибольничной инфекцией и пр. И данные технологии также применяются при лечении специального контингента.
Крайне важно, что в нейрореанимации мы с первых часов начинаем заниматься ранней реабилитацией, то есть поддержанием и восстановлением многих функций, которые страдают из-за черепно-мозговой травмы вследствие минно-взрывного ранения.
— Полтора года назад у врачей не было таких пациентов. Сложно было перестроиться?
— У минно-взрывного ранения с черепно-мозговой травмой есть определённые особенности. Но, по большому счёту, каков характер черепно-мозговой травмы, не столь важно. Главное — установить степень тяжести и оперативно начать лечить и восстанавливать. У нас и раньше все пациенты поступали в критическом состоянии после мозговых катастроф — инсульта, аварий, последствий нейроонкологии.
Боевой настрой
— Вы недавно побывали в Луганске и госпиталях, медпунктах на передовой, чтобы наладить эвакуацию раненых, обучить врачей этому процессу. Каковы ваши впечатления от поездки?
— Бросается в глаза абсолютная точность и слаженность действий наших коллег. И самое главное — боевой дух и боевой настрой и врачей, и пациентов. Это настоящий героизм людей, которые там находятся постоянно.
— Говорят, что врачам даже в бронежилетах приходится оперировать, чтобы извлечь неразорвавшиеся снаряды из организма.
— Конечно, на передовой такое бывает. Но я бы не сказал, что такие истории типичны и что это основа военной медицины. Ключ к спасению — быстрая эвакуация и точная, направленная сортировка раненых. В ФНКЦ РР есть ряд добровольцев-врачей, которые сейчас работают на передовой.
— Ваши пациенты после выздоровления возвращаются на передовую?
— Да, многие. У этих ребят необыкновенная мотивация восстановиться и вернуться к месту службы. И даже те, кто после лечения имеют определенные ограничения по состоянию здоровья, продолжают служить в иных подразделениях.
Оборудование — российское
— Как обстоят дела со сложным оборудованием для реанимаций с учетом санкций Запада?
— В последние два года произошел мощный рывок в выпуске высококлассного отечественного оборудования. Очень многое сегодня можно приобрести российского производства. Например, месяц назад мы дооснастили операционную и нейрореабилитационное отделение удивительного качества оборудованием, произведённым в Самаре. И мы просто поражены, насколько оно эффективно. Это даже не аналог западных изделий, это уникальное оборудование, которое превосходит их.
А то, что наша промышленность пока не выпускает, доступно по параллельному импорту. В том числе расходные материалы, медикаменты. И, слава Богу, что Российская Федерация так сориентировалась за прошлый год, что никаких перебоев не случилось.
— Вам нужны кадры высшего класса. Как вы их подбираете?
— В структуре ФНКЦ РР есть свой вуз — Институт высшего и дополнительного профессионального образования. И в этом году у нас самое большое в России количество врачей-ординаторов и аспирантов по специальности «анестезиология-реаниматология». Открыта и новая, очень востребованная специальность «физическая и реабилитационная медицина». Специалистов мы готовим не только для себя, но и для других стационаров.
В центре работает более тысячи специалистов. На протяжении 6 лет у нас нет ни одной свободной вакансии, даже на младший и средний медперсонал. Средний возраст наших врачей и ученых — 39 лет.
— Благодаря такому опыту наша медицина наверняка станет лидером в мире?
— Российская медицина последние 7-8, а может быть, и 10 лет и так является лидирующей. Нет патологий, которые не могут вылечить в Российской Федерации. Мало того, в последние годы произошел реверс в медицинском туризме. Сейчас в наш центр из-за рубежа, из ведущих клиник, которые десятки лет на слуху, поступают пациенты, которые проходят у нас лечение и выписываются домой.
Дорогу осилит идущий
— На Западе при спасении человека зачастую считают, насколько это рентабельно. Если почти нет шансов спасти, то слишком дорогостоящие реанимационные мероприятия и не применяются. В Канаде вообще разрешили эвтаназию психически больным, людям с неизлечимыми заболеваниями. У нашей медицины другой подход — до последнего бороться и надеяться.
— За время работы нашего центра здесь прошли лечение больше 9 тыс. пациентов в критическом состоянии. Мы ни разу не встретили человека, который, придя в сознание после комы, хотел бы умереть. Какое бы у него ни было тяжелое повреждение, как бы ему ни было больно. Мы ни разу не встретили ни одного родственника пациента, который бы хотел, чтобы пациент ушел из жизни. И я ни разу не встречал коллег в России и за рубежом, которые разделяли бы точку зрения, которую вы озвучили. Разве кто-то имеет право определять, кому жить, а кому нет? Кощунственно даже рассуждать об этом. Мы боремся за жизнь вне зависимости от возраста и тяжести повреждения.
— Какой совет можете дать родственникам и самим бойцам?
— Дорогу осилит идущий. Даже если участник или ветеран СВО в очень тяжелом состоянии, не надо отчаиваться и опускать руки. В Российской Федерации есть возможности для помощи любому пострадавшему вне зависимости от диагноза и тяжести заболевания. Можно обращаться в президентский фонд «Защитники Отечества», Народный фронт. Эти организации способны помочь в, казалось бы, неразрешимых ситуациях. И, конечно, отечественные медики всегда на страже здоровья и делают все для повышения качества и доступности медицинской помощи для населения Российской Федерации.
