«Поверьте моему опыту: мальчиков нужно вести до 21 года». А это слова директора моей школы - мужчины. Я их не слышал, но недавно узнал от мамы.
Подростковые сложности студентов
Насколько я понимаю, раньше считалось, что подростковые сложности заканчиваются к концу школы. И если ребёнок поступил в вуз, то за дальнейшее родителям можно не беспокоиться. Но как представитель молодого поколения я вынужден расстроить родителей абитуриентов, которые сейчас трясутся в ожидании списков зачисленных. Поступить - не значит окончить.
По статистике московских вузов, каждый пятый поступивший не получает диплом, потому что его отчисляют на разных этапах обучения. Глядя на своих одноклассников и учеников нашей и соседних школ одним-двумя годами постарше и помладше, могу сказать: примерно так и есть. То есть из 20 тыс. московских выпускников этого года, как обычно, почти все поступят, но 4 тысячи вылетят. Причём вылетающие - люди обычно неглупые, и оценки в школе им никто не рисовал, и ЕГЭ они хорошо сдали.
Папы где-то
В моей жизни было три этапа знакомства со вступительной кампанией. Первый - мой собственный. Тогда ещё не было общей базы результатов ЕГЭ, и мы ездили с мамой по разным вузам, развозя их ксерокопии. Да, с мамой. Она отложила все рабочие дела и выстаивала очереди в приёмные комиссии, а я, чтобы не было скучно, ходил то за водой, то в кафе. Если учесть, что предварительно мама несколько месяцев вечерами рылась в Интернете, подбирая факультеты, куда принимают по моим ЕГЭ, и анализируя статистику прошлогоднего приёма, то можно сказать, что поступала она, а я был при ней.
Где же был папа? Там же, где и большинство остальных пап, - где-то. Почему-то они считают, что проблемами учёбы детей должны заниматься матери, а у них задачи более масштабные. В очередях в приёмные комиссии я видел всего нескольких мужчин.
Второй этап - пару лет назад. Поступал родственник из другого города. Его мама приехать не смогла. У моей на работе был аврал. И я ездил с ним по вузам. Но моё участие было формальным. Всё решала мама - его. Она звонила каждые 15 минут, а мы послушно выполняли её указания.
Беда поколения
А этим летом - третий этап. Теперь уже глазами мамы. Поступает сын моей коллеги, с которой мы работаем в одном кабинете. Вернувшись из отгулов, она в подробностях рассказывает их приключения. И переживает, что не все возможности использованы - на всякий случай ещё бы куда-нибудь подать документы. Я спрашиваю: «А к чему он склоняется?» Отвечает: «Да ни к чему. Куда мама скажет, туда и пойдёт».
В этом, на мой взгляд, и кроется беда нашего поколения - во всяком случае, каждого пятого его представителя. Идём, куда мамы скажут. И вылетаем потом. Но не потому, что мамы сказали неправильно, а потому что мы не научились за себя отвечать. А вуз - не школа, там тебя никто не заставляет учиться, и классная после каждого пропуска маме не звонит.
Почему наши родители в этом возрасте были самостоятельными людьми, а мы - нет, большой вопрос. Возможно, потому же, почему они с первого класса сами ходили в школу, а нас водили туда всю «началку», или потому что с ними не делали домашних заданий, а с нами если не мамы, то репетиторы то и дело занимались.
Post scriptum
Я тоже вылетел после первого курса, потому что не учился вообще. Поступить означало оказаться в новой, интересной, как представлялось, тусовке. Таковой среди однокурсников я не нашёл, и учёба стала неинтересной.
Мама отправила меня в армию, и спасибо ей за это. Год службы оказался очень важным. Вернувшись, я сам восстановился в университете, сообщив маме, что на другой факультет. Сам учусь, одновременно работаю и надеюсь, что через год буду уже дипломированным специалистом.
