Кто они, люди, которые по собственной инициативе собирают гуманитарную помощь для жителей Донбасса и беженцев? Почему они тратят собственное время, деньги, а порой и рискуют жизнью, перевозя помощь? Корреспондент АиФ.ru провела несколько часов с инициативной группой «Нижний Новгород — Новороссии (Донбассу)» перед отправкой очередной партии помощи.
В обычной двухкомнатной квартире панельного дома идут последние приготовления перед отправкой дополнительной партии гуманитарной помощи. Основной груз уже отправлен в Донбасс двумя днями ранее. На стенах квартиры висят флаги Новороссии, георгиевские ленты. Главный в команде — координатор по сбору и отправке гуманитарной помощи Донбассу по Нижнему Новгороду Алексей Герасин, разговаривает по телефону. Пока пара крепких молодых людей, назвавшихся Дмитрием и Виктором, упаковывают последние пакеты, хозяйка квартиры Виолетта в камуфляжном костюме готовит нехитрую снедь в дорогу. В кастрюле варятся сардельки. Через пару часов эти люди поедут на Донбасс.
Чужая беда
Алексей выглядит застенчивым и немного уставшим. Он часто трет глаза руками: сказывается недостаток сна, порой не приходится спать по 3-4 дня. Осталось несколько часов до отправки очередной партии гумпомощи в Донбасс, а предстоит утрясти еще несколько вопросов. «Это будет уже 32-я поездка за 5 месяцев», — говорит Алексей, одновременно пытаясь кому-то дозвониться по мобильному телефону. — Дел полно, а тут еще надо разбираться с прокуратурой«. Оказалось, что некие мошенники под предлогом сбора помощи жителям Донбасса пытались обмануть нижегородцев, вымогая у них деньги и продовольствие. Для инициативной группы Алексея важно, чтобы их деятельность проходила законно и в строгом соответствии с требованиями местной администрации. «Мы ни одной палатки по сбору помощи не поставили без согласования с местными органами самоуправления, а у нас их по городу несколько, — рассказывает Герасин. — К тому же не так давно мы стали официальными представителями движения Игоря Стрелкова «Новороссия» в Нижнем Новгороде. Это очень помогает делу».
Алексею 34 года. Он предприниматель, работает в сфере логистики и грузоперевозок. Зарабатывает достаточно, чтобы прокормить жену и двоих сыновей, 13 и 8 лет. Сейчас его жена Анастасия ожидает третьего ребенка. «И это тоже будет сын, — радуется Алексей. — Иваном назову».
Поначалу супруга была недовольна вечными отлучками мужа из дома, но поняла, что для Алексея эти командировки в опасный регион — не игра, не просто приключение. И она смирилась даже с тем, что он тратил немалые средства, покупая пачками бинты и лекарства. Как-то увидела в ворохе вещей детские памперсы и чуть не расплакалась: чужая беда стала своей.
«Балетки» для донбасской Золушки
«Для меня рубеж, после которого я не смог остаться в стороне, наступил 2 мая, после Одессы, — говорит Алексей, глядя в окно, где сгущались сумерки. — Я ведь родился в этом городе... Мои родители родом из России, из Мордовии. Отец был физиком-ядерщиком и его направили в Одессу — обслуживать подводную лодку. Раннее детство я провел там, люблю этот город. До 2 мая я был типичным представителем «диванных войск»: обсуждал что-то в интернете, следил за новостями. Третьего мая после одесской трагедии мне позвонили знакомые и просто спросили: «Где встречаемся?»
«После артобстрелов люди бежали к российским контрольно-пропускным пунктам кто в чем был, — рассказывает Алексей, — и раздеты, и босые. Запомнилась одна девочка-подросток в лагере для беженцев. Подошли с мамой, спрашивают сандалии. Оказывается, пока она с мамой и троими младшими детьми шли пешком 30 километров до палаточного лагеря, от ее «шлепанцев» ничего не осталось. И теперь девочка ходит босиком. Почти, как Золушка. Сколько радости было, когда мы нашли ей среди нашего груза кроссовки, новые «шлепанцы» и «балетки»!»
Возят гумпомощь нижегородцы на легковых универсалах с повышенной вместимостью и на машине-пятитоннике «Валдай»: медикаменты, предметы первой необходимости, продукты питания длительной сохранности.
Чай для ополченцев
«Потребность в медикаментах огромна, особенно у ополченцев, — говорит Алексей Герасин. — У них не хватает жгутов, перевязочных пакетов. Все это расходится мгновенно».
Каждый гуманитарный конвой не похож на предыдущий. Иногда это одна машина с прицепом или без, в другой раз — несколько легковых машин, «Газелей» и пяти- и восьмитонников.
«Запомнилась одна поездка, когда из Нижнего в самую жару мы отправили ополченцам 20-тонную фуру, — вспоминает Герасин. — Она была полностью загружена алюминиевыми банками с прохладным чаем по 0,33 л. Над нами тогда подшучивали, сравнивая со снабженцами НАТО, мол, те любители таких деликатных грузов. Около 9,5 тонн ушло в ЛНР, остальное — в ДНР. Весь этот чайный груз разлетелся в 43-градусное пекло в течение четырех часов. Тогда в Луганске из-за обстрела был поврежден водопровод, и воды не было вообще. Наш чай доставляли прямо в окоп солдатам, которым в такую жару в полной амуниции приходилось, конечно, нелегко. Выручил чай-то».
За сигаретами на БТР
Ополчение часто просит нижегородцев привезти георгиевские ленты, флаги и другие предметы с атрибутикой Новороссии, Донецкой и Луганской республик и России. Говорят, это нужно им не только для подъема боевого духа, но и чтобы отличать своих от разведдиверсионных групп Вооруженных сил Украины. А добровольцы из России принципиально воюют под флагами Российской Федерации.
По словам Алексея, еще в июле в районе Луганска российские номера на машине фактически означали приговор: украинские солдаты стреляли по автомобилям на поражение. Поэтому передвигаться приходилось на огромных скоростях. Несколько раз нарывались на украинские блокпосты.
«Однажды вечером ехали колонной, 6-7 автомобилей с гуманитарным грузом из нескольких российских городов в сопровождении БТР, — вспоминает Алексей. — Еще утром блокпост был занят ополченцами, а к вечеру его перехватили ВСУ. Вовремя успели снять всю атрибутику, благо, что уже стемнело. С нами было несколько ополченцев-украинцев. Один из них пояснил на мове солдатам украинской армии, мол, везем в какую-то часть груз, а сами сейчас сбегаем только сигарет купить. Пока ВСУшники связывались по рации и выясняли, ребята с БТР пошли в магазин за сигаретами, а колонна сначала медленно, а потом все быстрее отъезжала. Вскоре была уже в пяти километрах от блокпоста, а потом нас и БТР догнал».
Виолетта и ополченцы
Виолетта уже собрала продовольствие: дорога долгая, в пути ей и еще четверым молодым людям нужно подкрепиться. Она уже сбилась со счета, в который раз едет в Новороссию с грузом. До Майдана 48-летняя проводница поезда спокойно ездила по маршрутам до Москвы, Санкт-Петербурга, Адлера, Казани, — словом, «куда Родина пошлет», как говорит сама женщина. Она и сейчас работает там же. Но когда случились известные события на Украине, у Виолетты, по ее по словам, заболела душа за братский народ.
«С февраля я не снимаю георгиевскую ленточку, — говорит Виолетта. — Интуиция у меня хорошая, и я сразу почувствовала, к чему могут привести события на Майдане. Ненавижу фашизм на генетическом уровне, у меня дед воевал против этого. И я буду бороться против этого, сколько смогу».
Взрослая дочь Виолетты, Дарья, поддерживает маму. Да и остальные родственники гордятся ею. Только переживают, что поездки совсем небезопасные. Но неунывающая Виолетта отвечает, что все равно не сможет жить по-другому. «Не все понимают, что людям там плохо. Мы привозим грузы на передний край обороны, туда, куда официальная гуманитарная помощь по каким-то причинам не доходит», — говорит женщина.
Точка кипения
Молодые люди спортивного телосложения Дмитрий и Виктор — строители, одному около 30, другой чуть постарше. Оба едут в Новороссию в один конец: передадут гуманитарный груз и пойдут добровольцами в ополчение.
У Дмитрия за плечами опыт войны в Чечне, а в ополчении его уже ждут товарищи, такие же добровольцы. "Там стоят свои ребята, вот поэтому и еду, — говорит мужчина. — Когда-то мы дали присягу —"Своих не сдавать". Конечно, не без страха. Но идем сражаться за то, чтобы не было страха у других«.
Суровый сдержанный Виктор когда-то был контрактником-срочником. «Я с болью смотрел, как в Донбассе убивают русских людей, — говорит Виктор. — А точкой кипения стала смерть 4-летней девочки Софии. Тогда я понял, что не могу остаться в стороне».
Мужчины говорят мало, о себе — почти ничего.
«О нас уже на украинских сайтах пишут, — поясняет Алексей Герасин, — причем, какие-то небылицы. Меня вербовщиком называют, еще говорят, будто бы я наемник и якобы доставляю в Донбасс живую силу и военные грузы. Про Виолетту насочиняли, что она террористка и мародерка».
«Я пока только свои карманы мародерю», — смеется Виолеттта.
«Мы никому не причинили никакого зла, никого не убили, но между тем трое наших товарищей было ранено, а один погиб, — говорит Алексей. — Хотя мы просто гуманитарщики, которые хотят помочь людям в беде».
В вечерних сумерках к дому подъезжает машина, из которой выходят еще двое. Один из них совсем юный. Мужчины быстро загружают автомобиль. Курят на дорожку."Ты смотри там, зря не рискуй, — хлопает Алексей по плечу самого молодого кудрявого паренька. Тот смущенно хмыкает.
— В добрый час! — машет рукой Алексей.
Машина трогается с места.
