Михаил Любимов, писатель, полковник внешней разведки в отставке:
Юбилей Вячеслава Молотова придал новый импульс тем словесным баталиям, что полыхают вокруг договора о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года. Западные страны (особенно те, что помельче) не устают вновь и вновь обвинять СССР в развязывании Второй мировой войны. В этих обвинениях явно прослеживается прицел на будущее: в стиле нынешней мировой «демократии» уравнять Гитлера со Сталиным, этим подвести нас под новый Нюрнбергский трибунал, переписать историю войны, принизив роль СССР, и создать юридические условия для дальнейшей дискредитации России.
О чём молчит Европа
Справедливости ради, заметим, что этот договор не впервые вызывает острые споры. Сразу после его подписания на дыбы встали часть Коминтерна и западных компартий, сговор с фашистами и тогда казался некоторым антифашистам предательством дела мира и всего человечества. Но по странной причине забывается история, предшествовавшая договору, а именно Мюнхенский сговор с Гитлером премьер-министра Англии Чемберлена с его провальной «политикой умиротворения» (она была осуждена его сменщиком Уинстоном Черчиллем). Помалкивают и о том, что в разделе Чехословакии участвовала тогда хищница, а ныне страдалица и благопристойный член Европейского союза Польша.
Однако что же происходило после раздела Чехословакии? Почему команде Сталина взбрело в голову пойти на союз с Гитлером, заклятым врагом большевистской России? На чём базировало свою политическую линию правительство СССР? Дело в том, что на советскую разведку эффективно работала знаменитая «кембриджская пятерка» (Ким Филби и другие), имевшая доступ к секретным документам кабинета министров, английской разведки и Форин Оффиса. Так что Сталин был осведомлен о ситуации в Англии не хуже, чем сам Чемберлен. В целом как большевик и революционер он рассматривал Англию и Германию как буржуазных противников, в одинаковой степени заинтересованных в гибели Советской России (он хорошо помнил английскую интервенцию в поддержку белого движения). На встрече с Риббентропом в Москве в августе 1939 года советский вождь не без подковырки заметил, что, когда министр иностранных дел Англии Джон Саймон вел в Берлине переговоры о разделе сфер влияния между Англией и Германией, он предложил включить Советский Союз в сферу германского влияния. Ошарашенный Риббентроп по приезде в Берлин доложил об утечке Гитлеру, тут же гестапо начало поиск предателей. Однако безуспешно, ибо информация поступила от «кембриджской пятёрки».
«Произойдёт историческое событие»
Советское правительство и до этого не доверяло Англии, где существовало прогерманское лобби, оказывающее сильное влияние на правительство. Отрекшийся от престола король Эдуард Vlll, имевший поддержку в британском истеблишменте, открыто симпатизировал Гитлеру и с ним встречался. Уже позже, в мае 1941 года, накануне войны с СССР, ближайший соратник Гитлера Герман Гесс перелетел с риском для жизни через кордоны и выбросился с парашютом в Шотландии. Неужели чтобы попить шотландского виски под нежные звуки волынок? Или спятил, как спешно стал утверждать фюрер?
Почему же до сих пор не преданы гласности переговоры Гесса с британскими представителями? Но у Сталина были и другие основания не верить в доброе отношение англичан к СССР. 3 августа 1939 года, накануне приезда в Москву англо-французской делегации для ведения переговоров о заключении соглашения о коллективной обороне против гитлеровской Германии, советская разведка получила от «пятерочника» Гая Берджеса (Форин Оффис) следующую надежную информацию: «Британские начальники штабов твердо убеждены в том, что войну с Германией можно выиграть без труда и поэтому британскому правительству нет необходимости заключать пакт об обороне с Советским Союзом. В правительственных кругах высказывается мнение, что Англия никогда не думала заключать серьезный пакт с СССР. Канцелярия премьер-министра открыто заявляет, что Великобритания сможет уйти от русского пакта».
Проходившие в Москве переговоры показали, что ни английская, ни французская делегация даже не имели полномочий на подписание каких-либо соглашений с СССР, о чём Москву заблаговременно информировал тот же разведывательный источник. Одновременно с переговорами в Москве англичане вели тайные переговоры с гитлеровцами. Так, Берджес сообщил содержание телеграммы британского посла в Берлине Гендерсона от 21 августа 1939 года. Посол докладывал: «Приняты все меры для того, чтобы Герман Геринг под покровом тайны прибыл в Лондон в среду, 23-го. Всё идёт к тому, что произойдет историческое событие, и мы лишь ждем подтверждения этого с германской стороны». Сталин совершил достаточно много ошибок и преступлений (оными отмечены многие прославленные мировые правители), но не был наивным идиотом и заморозил переговоры с «мюнхенцами». 23 августа 1939 года в Москву прибыл министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп. Гитлер раздумал посылать Геринга в Лондон, считая, что Англия воевать из-за Польши не будет. А Риббентроп подписал с Молотовым Договор о ненападении.
Единый блок западных стран против СССР не стал реальностью, а Москва получила передышку, необходимую для укрепления обороноспособности страны. Некоторые чересчур разгоряченные головы, обычно не нюхавшие пороха, постфактум утверждают, что Сталину следовало бы самому напасть на Гитлера, однако сам вождь считал такое нападение обреченной на провал авантюрой. Бездействовать? Балансировать между Сциллой и Харибдой, распевая «Интернационал» с призывом разрушить «весь мир насилья»? Опасно! Вот и пришлось протянуть руку дружбы фюреру. В реальной, а не придуманной через семьдесят пять лет политике действуют прагматично, даже цинично. Собственно, так и поступили будущие союзники по коалиции. Каждый тогда думал о своей шкуре, это и явилось причиной Второй мировой войны.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
