Когда участковый врач поставил четырёхлетнему сыну диагноз «вторично инфицированная ветрянка с угрозой менингита», я готова была бежать в «детскую инфекционку» пешком. «Скорая», как ни странно, приехала очень оперативно. Пока осматривали ребёнка, участковый зашептал в ухо: «Хотите, чтобы вас в нормальную больницу положили? Готовьте деньги!» — «Сколько?» — спросила я. Оказалось, сто — водителю, врачам — пятьсот, ну и «сколько не жалко» — участковому.
Доктор зайдёт! Через 5 часов…
В отделённом от всего остального мира глухими стенами приёмном отделении температурящий ребёнок мгновенно заснул на железной кроватке без матраса. Час, два — сын уже начинал бредить, но никто наш сомнительный покой не нарушал. Я в панике металась — ведь участковый сказал, что дорога каждая минута, а прошло уже полдня! Ребёнок попросил попить, оказалось — жидкость в виде чая выдадут лишь в обед. Только после трёх часов ожидания нас наконец осмотрели и заселили в специальный инфекционный бокс — который… запирается снаружи. Наглухо закрытые окна (конец лета, 30 градусов жары!) замазаны краской, зато три стены, соприкасающиеся с двумя другими палатами и коридором, — прозрачные. То есть даже туалет ты можешь использовать только на виду у соседей. Заперли нас в этом аквариуме, и… всё. Я просунула под дверь 500 рублей. Пришла улыбчивая тётенька и назначила… мазаться зелёнкой! Но это мы делали и дома! Вынула ещё одну купюру. Назначили антибиотики, капли для глаз, противно пахнущую мазь и витамины. Всё пришлось покупать самим — врач сказал, больница недоукомплектована.
А есть нельзя!
Сестре в первый день я сунула 500 рублей, и она делала уколы ласково, нежно забалтывая измученного ребёнка. На ублажение другой купюр не хватило — так шприц вогнали с угрозами: «А будешь орать — отдам милиционеру, он тебе в день по 100 уколов будет делать!» Несмотря на наличие розетки, ни магнитофона, ни переносного телевизора в палату пронести не позволили. Еда полагалась только ребёнку, матерям, видимо, следовало питаться святым духом. Ночью из-за льющегося сквозь прозрачные стены яркого коридорного света спать было невозможно. Постель не меняли, а приносить свои простыни-пододеяльники не разрешали. В соседнем боксе маялась под капельницей очаровательная детдомовская малышка с печальными взрослыми глазами. Муж купил для неё памперсы, игрушки, книжки. Сестра не взяла ничего со словами: «Какие игрушки? Эти ж дебилы детдомовские разгрызут всё в клочья, потом уборки не оберёшься!»
Мне страшно представить, что творится в инфекционных больницах в провинции — ведь мы попали в ОДНУ ИЗ ЛУЧШИХ клиник Москвы! Я не понимаю, почему мы кокетливо продолжаем называть нашу медицину бесплатной, если три дня в больнице обходятся чуть ли не в тысячу долларов? И почему бы, уж извините за «детскость» вопроса, чтобы искоренить взятки, не платить нашим врачам и медсёстрам достойную зарплату? Потому что они ведь ОЧЕНЬ ХОРОШИЕ ПРОФЕССИОНАЛЫ — вылечили нас быстро и эффективно.
P. S. Уважаемые читатели! Напишите нам, какие «точки кипения», на ваш взгляд, самые горячие в нашей стране.
Ольга КОСТЕНКО-ПОПОВА
Что за кидалово? 
Хочу, чтобы был порядок 
Светлана Шмелёва: Настоящее время 
Владимир Полупанов: Постновогоднее 
Гамбургский счет 
