26 октября 2007 года на Дубровке в Москве пройдёт панихида памяти жертв захвата террористами 5 лет назад Театрального центра. К бывшим заложникам присоединятся жертвы терактов в Беслане, Нью-Йорке и Лондоне.
С тех пор как четыре десятка бандитов захватили в Москве здание, где находились более чем 900 человек, и трое суток держали их под прицелами автоматов, реальной угрозой взрыва, прошло 5 лет. Увы, и после этого страна содрогалась ещё не раз: был взрыв в московском метро, смертницы подорвали два самолёта, наконец, был кровавый Беслан - 330 погибших, половина из которых дети. События тех трёх дней из памяти страны стёрлись. Но только не из памяти тех, кто провёл те страшные часы в зале или стоял под дождём на улице, ожидая, когда же наконец можно будет обнять родного человека, а потом разыскивал близких и любимых по больницам и моргам.
Горе не исчезает
Их боль до сих пор не зажила. На сайте www.nord-ost.org они создали свой мемориал, Книгу памяти о 130 погибших, и написали о своих сегодняшних чувствах. «Я до сих пор помню, какая меня била истерика, когда я узнала, что Саша погибла... У нас была небольшая разница, всего 11 месяцев. Я до сих пор не могу спокойно спать, в конце октября мне становится больно, очень больно. Иногда мне кажется, что это произошло не в нашей семье, не с нами, и всё хорошо, все живы, все счастливы», - написала о Саше Летяго её двоюродная сестра.
«Тяжело писать о Денисе в прошедшем времени, ведь для нас до сих пор он просто ушёл по делам из дома и вечером, как обычно, обязательно должен вернуться назад. В сердце остались огромная рана и боль на всю оставшуюся жизнь», - это мама и папа Дениса Симонова.
«В апреле этого года моему Сашеньке было бы 70! Да, всего 70 лет! Он был молод и душой и телом: красивый, умный, сильный, весёлый, непосредственный и любознательный, как мальчишка. Он никогда не переставал учиться, жадно жил и строил планы... Мы не расстаёмся и сейчас! Он всегда с нами! Его замечательная улыбка, тихий и нежный голос, его доброта и любовь!» - так нежно говорит об Александре Волкове его жена.
Не отказывайте им в помощи!
Они постоянно общаются между собой и ещё с теми, кто пережил подобное горе, сам или его близкие стали жертвами терактов. Чужих в свою «семью» они не пускают. Знают - их никто не понимает. Спрашиваю, как живут люди, столько времени прошло, у кого что хорошее в жизни случается. «Нет у нас светлых историй», - качает головой Татьяна Карпова, руководитель общественной организации «Норд-Ост», у неё погиб сын, талантливый переводчик Александр Карпов. «Знаете, молимся за каждого нового ребёнка, - признался Дмитрий Миловидов. - Женщинам, которые пережили «Норд-Ост», врачи рекомендовали 5 лет не беременеть. Вот только сейчас стали детки рождаться или на подходе, скрещиваем пальцы за каждого. Ну и стараемся оберегать тех детей, кто пережил теракт. Моя старшая дочь Ниночка погибла, а её сестру боевики отпустили ещё в первые часы после захвата. Но и этого хватило, чтобы я всю оставшуюся жизнь беспокоился за её психику. Она очень тяжело пережила потерю Нины...»
Ещё один ребёнок - забота всех «норд-остовцев» - 5-летний сын бывшей заложницы Лилии Д. Она была на большом сроке беременности, когда случилась трагедия. Малыш родился с диагнозом - ДЦП. И только сейчас московское правительство согласилось оплатить срочное лечение мальчика в Израиле. И мама попала в западню: уехать - значит оставить беспомощных родителей-чернобыльцев одних. Не поехать сейчас - есть риск, что чиновники после годовщины теракта о своём добром порыве забудут. «АиФ» убедительно просит г-на Лужкова не отказать ей в помощи, если она сможет поехать через какое-то время.
Такой вот подарок властей - результат 5-летней борьбы. Все эти годы они воевали за то, чтобы семьям погибших выплачивали материальную компенсацию. Через суды (!) добились кому 250 рублей в месяц (столько получают двое ребятишек, потерявших в «Норд-Осте» маму и папу), кому 5000 рублей. «Когда я назвала эти суммы на сессии ОБСЕ в Вене, где обсуждались проблемы крупных мировых терактов, меня несколько раз изумлённо переспросили, настолько невероятно прозвучали эти копейки», - вспоминает Татьяна Карпова. Они воевали за то, чтобы у Театрального центра появилась нормальная мемориальная доска с именами погибших. Они дошли до Страсбурга, где вот-вот должны рассмотреть их иск о моральном ущербе. «Мы нормальные россияне и до тех событий были патриотами своей страны. Нас вынудили «лить грязь» на Россию через Европейский суд, - говорит Татьяна Ивановна. - И, по сути, не за деньги мы там воюем. Мы хотим, чтобы нас наконец хоть так услышали. Элементарно принесли извинения за весь этот кошмар. И наказали виновных. По нашему мнению, это всё руководство оперативного штаба... А ребятам из спецназа передайте от всех нас огромную благодарность. Ждём их на нашей панихиде. Благодаря им многие заложники выжили».
«НОРД-ОСТ» В ЦИФРАХ:
912 человек, из которых около 100 - дети, были захвачены в Театральном центре на Дубровке.
130 человек, в том числе 10 детей, погибли.
41 боевик был уничтожен в ходе спецоперации.
8,5 года колонии строгого режима - такой приговор вынесен З. Талхигову, обвиняемому в пособничестве терроризму и захвату заложников.
7 лет колонии общего режима получил инспектор паспортной службы одного из столичных УВД И. Алямкин, который за взятку оформил временную регистрацию уроженке Чечни, в числе террористов захватившей Театральный центр.
«Паники в зале не было»
После «Норд-Оста» у офицеров Центра специального назначения (ЦСН) ФСБ России Сергея и Александра (имена ненастоящие) были Беслан и другие серьёзные спецоперации на Северном Кавказе. Но те октябрьские дни 2002 года они вспоминают чуть ли не по минутам. Александр:
- После того как подразделение подняли по тревоге, мы два дня тренировались в ДК, похожем на тот, что захватили террористы. Когда в новостях прошла информация о первых сбежавших заложниках, мы всё это через себя пропустили, через свои эмоции. Настрой был один: уничтожить боевиков, освободить людей. Информация поступала суровая - террористы вооружены, всё заминировали, действуют дерзко и жестоко, в зале много детей и женщин. Мы понимали, что, если с нашей стороны будет хоть малейшая оплошность, в любую секунду всё взлетит на воздух.
Каждому подразделению был указан свой сектор. Моя группа шла со стороны киноаппаратной, боевики, которые находились не в зале, а в других помещениях, в фойе, увидев нас, бросились врассыпную, как тараканы. Отстреливались, завязался бой. Для уверенности внутрь мы бросили светозвуковую гранату. Огонь стих. Когда наконец дошли до зала, оттуда уже побежали первые заложники. Я в противогазе. Ко мне девушка подбежала, я её напоил водой, и она стала меня целовать. Не понимала, что целует стекло и пластик...
Говорят, у каждого своя война. Так вот, я помню спокойный, уверенный тон, которым отдавал приказы командир. Он вселял уверенность, и в той ситуации это было очень важно. Потом, в Кремле, после награждения (Александр был ранен в бою. - Ред.), президент нам сказал: "Мужики, терроризм - это война. Чтобы победить, надо объединяться в кулак". Война идёт до сих пор. Был Беслан, были другие ситуации, из которых мы достойно вышли. И самое главное, чтобы наш народ окончательно не стал бездушным и безразличным - тогда мы не сможем противостоять врагу. Сергей:
- Моя группа сразу проникла в зал, началась стрельба. За какие-то секунды большинство террористов было нейтрализовано, в том числе шахидки, обмотанные взрывчаткой. Помню эпизод, когда боец увидел, что у уничтоженной шахидки из рук вываливается граната, и с довольно большого расстояния бросился и подхватил её почти у пола. А потом увидел, что она с кольцом, и бросил её... мне под ноги.
Но это были какие-то мгновения, потому что все действовали на пределе. Помню, ещё шла стрельба, из-за кресел выскочил артист из мюзикла в костюме лётчика, с ошалевшими глазами стал спрашивать, что ему делать... Но паники среди заложников не было. В принципе мы могли тогда зайти, сделать своё дело и уйти, а людей спасали бы врачи и МЧС. Но это был порыв ребят, мы по рации быстро перекинулись, что выводим людей. Встретили там жену одного нашего сотрудника, других заложников я не помню. Часто спрашивают, находят ли они потом нас, чтобы как-то отблагодарить? Нет, таких случаев в моей практике не было. Хотя, я думаю, такие события в жизни нужны хотя бы для того, чтобы понять: чужая боль - это и твоя боль. А вообще надо просто-напросто жизнь любить, вот и всё.
