Примерное время чтения: 9 минут
663

«Я несу эту тяжесть только ради детей» - учительница о Бесланской трагедии

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 35. Готов? К труду, учёбе, обороне? 27/08/2014 Сюжет Трагедия в Беслане
Надежда Ильинична Гуриева
Надежда Ильинична Гуриева / Фото Индиры Кодзасовой / АиФ

Журналистов в Беслане за последний месяц больше, чем в любом другом российском городе. В кабинете Надежды Ильиничны Гуриевой, учительницы истории той самой бесланской школы № 1, кроме меня ещё один гость - журналистка из Америки. 

Мемориал внутри был сделан руками матерей, недавно только поменяли фото, чтобы они не портились, поместили их под стекло. А так как было невозможно смотреть в глаза детей, так невозможно и сейчас
Мемориал внутри был сделан руками матерей, недавно только поменяли фото, чтобы они не портились, поместили их под стекло. А так – как было невозможно смотреть в глаза детей, так невозможно и сейчас. Фото: АиФ / Индира Кодзасова

«Перед очередной годовщиной мне уже за месяц становится плохо. Но нужно брать себя в руки и говорить со всеми, кто этого общения хочет», - делится она. Непонятно, кого имеет в виду - меня или американку. Та раскладывает на подоконнике портреты погибших детей. И всё время недовольна: стекло рамок отсвечивает. Встаёт на подоконник, наводит фотоаппарат, пере­ступает через снимки и так и этак. Затем журналистка идёт в маленький школьный музей, берёт со стенда маечку первоклашки в багровых пятнах засох­шей крови. И вешает на доску - чтобы лучше сфото­графировать. Мне срочно нужна вода - она во всех кабинетах школ в Беслане есть ВСЕГДА. На всякий случай. Мне чудится бегущий мальчик и стреляющий террорист… Надежда Ильинична спокойна. Как тогда, 10 лет назад. 

Разговор с нелюдем

«Обо мне многие говорят, что я сильная, что я быстрее всех вышла из шока. Это внешне. Я пошла в школу с тремя детьми, а вышла с одной дочерью. Как я могу быть нормальной? Но с другой стороны - да, я сжала зубы и смогла вернуться в жизнь. Как ни странно, мне помогли, во-первых, журналисты. Да! И вы, и вот она (показывает на американку). Вы заставляете меня верить в людей. Ведь им же интересно, что с нами. Тогда, 10 лет назад, двое взрослых мужчин, немецких журналистов, днями сидели возле гробов и в голос со мной плакали». 

Сейчас в небольшом школьном музее стоит доска. На ней накануне того 1 сентября её дочь, шестиклассница Верочка, написала: «С последним первым звонком!» Когда мать, которая готовила класс к началу учебного года, спросила её: «Почему ты так написала?» - она ответила: «Но ведь для многих это в последний раз»… 

Рядом с этой доской ещё и школьная форма и туфли Верочки - нашли после трагедии... От сына Борика нет ничего. Я не смогла спросить о том, как она провела три дня ТАМ, как спасала и не смогла спасти своих детей, как выдержала натиск родителей, которые годами упрекали её и других учителей в том, что те укрывали своих, а не учеников. «Ни одной секунды после я не забываю о том, что было. Но, видимо, жизнь выбрала меня неслучайно. Я - учитель и делала для детей всё, что могла. И главное - приходилось с этими нелюдями разговаривать. Я думаю, что им не хватало в детстве внимания, им не привили элементарных правил человеческого общежития, уважения к другой лично­сти, будь то ребёнок или старик. Им ничего не стоило стоять в дверях туалета и смотреть, как справляют нужду женщины. Они не испытывали ни капли жалости к страданиям заложников. Как мы вырастили таких? Почему этого никто не заметил? Кто их учил ненависти, а не дружбе? Зачем?»

Помещение школьного музея памяти жертв трагедии. Все это сделано руками энтузиастов под руководством Надежды Ильиничны Гуриевой, учителя истории, которая была вместе с 3 своими детьми в заложниках. Старшие Вера и Борик погибли. Младшая Ирина в этом году закончила 11 класс и поступила в мединститут
Помещение школьного музея памяти жертв трагедии. Все это сделано руками энтузиастов под руководством Надежды Ильиничны Гуриевой, учителя истории, которая была вместе с 3 своими детьми в заложниках. Старшие Вера и Борик погибли. Младшая Ирина в этом году закончила 11 класс и поступила в мединститут. Фото: АиФ / Индира Кодзасова

Это вместо разговоров об Украине, ситуацию в которой характеризует коротко: «Феодальная раздробленность».

Надежда Ильинична рассказывает, что, как только началась война там, они с учениками собрали гуманитарную помощь и отправили беженцам. Её ученики помнят, как им помогал после трагедии весь мир, и понимают: согревает не свитер, а рука, которая его даёт.

Волшебная палочка

Надежда из династии учителей - её прапрадедушка учил детей ещё в 1870 г. в Ставропольском крае. Она - с 1978 г. И на ней цепочка может прерваться. Верочка хотела быть учителем. Ирина, младшая, единственная выжившая, в этом году поступила в мединститут. Учитель надеется, что кто-то из племянников не даст упасть волшебной палочке-указке из её рук. А сама она будет с детьми до последнего вздоха. 

«Мне, как только я вышла на работу, в сентябре 2004 г. дали 10 детей, которые или из-за ранений или из-за психологических проблем не могли ходить в школу. Я проводила уроки на дому. Видела смятение и ужас, стремление довериться и страх. И собственное горе отступало, когда я чувствовала, насколько во мне нуждаются. Я та, кто их поймёт, потому что пережила то же самое». Надежда Ильинична смотрит на американку. Та складывает в коллаж книги, изрешечённые пулями. «История России» - насквозь.

Учебники также были мишенью террористов. И теперь они экспонаты музея
Учебники также были мишенью террористов. И теперь они экспонаты музея. Фото: АиФ / Индира Кодзасова

«Через несколько дней после штурма я пошла в школьный спортзал. И осознала свою миссию - надо сохранить память обо всём происходившем. Мою младшую дочь Иру спасли спецназовцы. У неё теперь единственная цель в жизни - стать хирургом, лечить и спасать спецназ, тех, кто спас её. Видите, одних воспитывали так, что они погубили нас, других так, что они не пожалели себя, спасая нас. Вот такой жесточайший урок...»

Коридоры новой первой школы, построенной 9 лет назад, тоже музей. Со стен на ребят смотрят те самые герои, которые спасали их. Школа попросила «Вымпел» и «Альфу» дать разрешение назвать именем каждого героя класс. Так появился 11-й им. Героя России Андрея Туркина, 9-й - им кавалера ордена Мужества Дмитрия Разумовского. Стыдно вести себя плохо, когда на тебя смотрит погибший за тебя...

Для Надежды Гуриевой за последние 10 лет мало что изменилось. Её Верочка навсегда останется 6-классницей, а Борик - 8-классником. Но она постоянно говорит о хорошем: «Дочь Даримы Аликовой (погибшей учительницы. - Ред.) вышла замуж». Или: «Давида Валиева, нашего ученика, в Германии прооперировали. Представляете, он много лет не говорил, а теперь - счастливый отец». А ещё о своих коллегах: «У нас знаете, какой коллектив был? Мы пели постоянно. А эти 10 лет молчали. И вот недавно впервые запели! Какие песни? От «Парней так много холостых...» до «Ой, цветёт калина...» А потом снова - как вспышка памяти: «Каждый год мы хороним учителя. 2004-й продолжает свою страшную жатву. Я несу эту тяжесть только ради детей - пока хоть один заложник идёт в школу, я не оставлю их».

Меня очень растрогал вот это 7-летний мальчик в книге соболезнований внутри спортзала. Мы можем быть спокойны за Егора. Он может жалеть, чувствовать, любить… Фото: АиФ / Индира Кодзасова

В мемориальном спортзале есть книга соболезнований. Там сотни записей людей со всего мира на всех языках. Одна из последних - в следах слёз. Семилетний Егор Сидоренко из Подольска пишет: «Мне очень жаль Вас, дети». Может быть, ради этого и нужно писать о Беслане, принимать иностранных журналистов, собирать музей школы, водить в разрушенный спортзал людей. Чтобы не черстветь, чтобы чувствовать...

Воспоминания очевидцев о трагедии в Беслане 2004-го года - в специальном проекте АиФ.ru

 

Оцените материал
Оставить комментарий (2)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах