Но дама по-прежнему находится под домашним арестом в элитной квартире, ей разрешены прогулки в парке. А экс-военачальник за время следствия, как пишут в СМИ, уже дважды побывал во Франции. Чем объясняется такой гуманизм в отношении людей, заподозренных в многомиллиардных хищениях?
Дмитрий Орешкин, политолог
Вероятно, тем, что правоохранительные органы не получили чёткого сигнала сверху. И сами не понимают: Сердюков и его бывшая подчинённая - из разряда неприкасаемых или уже нет? Вот силовики и проявляют осторожный гуманизм, чтобы самим потом «хвост» не прищемили.
Определиться же с судьбой Сердюкова наверху не могут из-за того, что он - знаковая фигура, во власти неслучайная. К тому же он был не самым худшим министром обороны, ряд застарелых армейских проблем успешно решил. Например, обновил кадры, обеспечил жильём большое число военнослужащих... Если вершители судеб его не прикроют, то это будет сигнал всем, что своих, несмотря ни на какие заслуги, и впредь будут сдавать. Опасный сигнал! До сих пор сдавать своих было не принято, даже если они оказывались кадровой ошибкой.
«Свои» многое знают и, почуяв, что их «сливают», в отчаянии могут сболтнуть лишнего. Именно поэтому отдавать Сердюкова (а значит, и тесно связанную с ним Васильеву) в жернова следствия «по полной программе» им особо не хочется.
Схожая ситуация и с экс-министром сельского хозяйства Еленой Скрынник. Она тоже человек из высоких слоёв. И наверху прекрасно понимают, что половину предъявляемых ей претензий можно отнести на счёт многих других, у кого рыльце в пуху. Но по каким-то соображениям (возможно, связанным с конкурентной межклановой борьбой) под раздачу попала именно Скрынник. В итоге власть оказалась перед трудной дилеммой: или по-настоящему решительно, невзирая на лица, бороться против коррупции, или по-прежнему соблюдать устоявшийся этикет - «своих не сдавать».
