У обеих – дочери тринадцати и четырнадцати лет, которые ухаживали за ними дома.
У одной девочка умеет варить суп и картошку. И менять пелёнки.
У второй – так же, только помогала бабушка подружки из школы.
Они похожи. У них – извиняющиеся взгляды блестящих глаз. У одной – голубые, у другой – карие. В глазах перемешаны боль и страх за детей, которые остаются здесь. После них. И ещё – выражение чего-то, за что, по их мнению, нужно извиниться.
Рожали от любимых когда-то мужчин. О мужчинах они не говорят. Нет их, этих мужчин. То есть где-то они, вероятно, есть. Но не с ними.
Говорят о своих дочерях . Какие они самостоятельные, какими они их вырастили.
– У меня дочь. Но она маленькая пока. Мне страшно за неё. Я не могу вставать. И есть сама больше не могу.
– У меня доча. Она мала, но всё умеет по дому. Я хочу поправиться. Ну, хоть чуть-чуть, доктор.
И смотрят.
Обе тяжёлые.
Одна уйдёт раньше. Вторая чуть позже.
 |
|
| Елизавета Глинка Исполнительный директор фонда «Справедливая помощь», врач паллиативной медицины, блоггер |
Елизавета Глинка: А вы в Одессе были? 
Добро вернётся. Читатели «АиФ» спасли 862 ребёнка 
Как Ира победила смерть, подарила жизнь и стала научной сенсацией 
