Вот уже почти восемь месяцев минуло с начала спецоперации России на Украине. Восемь месяцев назад моя родина, наконец, официально признала существование Донецкой и Луганской народных республик. Спустя эти восемь месяцев я испытываю стойкое ощущение дежавю.
В феврале я совершенно неожиданным образом стал свидетелем признания республик и начала активных боевых действий по освобождения Донбасса. Тогда еще я — совсем не погруженный в контекст происходящего здесь новичок — наивно полагал, что дончане встретят признание Россией всеобщим ликованием. Каково же было мое разочарование, когда после речи Владимира Путина и голосования в Совете Федерации Донецк встретил эти события тишиной комендантского часа. Утром следующего дня на улицах также не было масштабных гуляний — люди шли по своим делам, и казалось, что ничего не случилось.
Лишь прожив на Донбассе восемь месяцев, я понял, что годы постоянных обстрелов и террора приучили дончан жить всему вопреки. Эйфория 2014 года схлынула, а ей на смену пришла рутина будней, состоящая из бесконечных смертей соседей и близких. Гибели и увечий детей. Мужей и сыновей, ушедших на фронт. Сердцем эти люди уже давно с Россией, но вот Россия до последнего отгораживалась от них несколькими километрами таможенной зоны.
Последние дни после того, как стало известно о датах проведения референдумов в республиках, мы провели на передовой с солдатами Народной милиции ЛНР. Их принято воспринимать прежде всего воинами, а уже затем рядовым гражданами своей страны. Но кто, как не они — самые настоящие патриоты, своей жизнью защищающие суверенитет и свободу своей родины. Эти немногословные мужчины каждый день выполняют тяжелый труд, теряют своих боевых товарищей, но изо дня в день идут на передовую, порой не видя близких бесконечными месяцами.
«Мы здесь работаем целыми сутками и многие новости пропускаем. Вы нам сегодня, конечно, принесли благую весть. Мы к этому идем уже долгие годы. Я думаю, что скоро все закончится, и мы с Россией станем одной семьей. Мы хотим как можно скорее приблизить долгожданную победу, и воссоединение с Россией даст нам стимул для ее достижения. Я на фронте с 2015 года, и тогда все здесь начиналось именно ради того, чтобы быть с Россией вместе. Мы к этому пришли. Теперь осталось выбить врага с наших земель», — говорит боец с позывным Вольный.
Для луганчан, сражающихся сейчас на передовой, момент окончательного разрыва с Украиной случился в момент авиационного удара по администрации Луганской области в 2014 году. «Тогда в результате налета авиации у меня погибло несколько моих хороших знакомых. С того момента я пошел на фронт. Многих из тех, кто это начинал, с нами уже нет. Референдума мы ждали все восемь лет. За это, собственно, и бились. Это самое великое, что могло случиться в нашей республике. С Россией, наконец, воссоединятся те районы, которые были всегда исконно русскими», — считает боец с позывным Гора.
Вхождение Донбасса в состав России объединит всех нас — и тех, кто сейчас на передовой, и тех, кто до сих пор сомневается, сидя в тылу. Больше не будет разрозненных армий, обозначенных странным термином «Союзные силы», а вместо нее единым фронтом к победе пойдет единая армия России. Исчезнет и граница с колючей проволокой, что долгие годы словно огораживала покой и безмятежную жизнь россиян от происходящего в Донбассе. Мы вновь будем едины.
