Слово «референдум» в Донбассе звучит по-иному: застарелой боли в нем, наверное, больше, чем радужных мечтаний.
Первый — о самоопределении — здесь прошел в 2014 году, и такого душевного подъема и массовости история еще не знала. Потом было 8,5 лет кровавых боевых действий и жесточайшие репрессии, пытки и убийства тех, кто оказался на оккупированных Украиной территориях ДНР. «За референдум» там казнили без суда и следствия, а жителей Республики за эту же инициативу продолжают разрывать украинские снаряды.
После трагедии на площади Бакинских комиссаров в Донецке, где от удара натовской артиллерии погибли 13 мирных жителей, из которых — двое детей (и в этот же день на рынке Текстильщик были убиты трое продавцов), решение о проведении референдума о присоединении к России было принято экстренно на всех освобожденных территориях. Волеизъявления ждали, оно было закономерным, но предполагалось, что пройдет после освобождения всей территории ДНР. Теперь же референдум стартует уже послезавтра. И известие о нем за ночь навело панику в Украине, США и Европе.
Дончане оказались самыми спокойными, деловито обсуждали обещанное выступление президента Владимира Путина; радовались такой нежданной интенсификации интеграционных процессов и обсуждали перспективы.
Как известно, самый отчаянный человек — это тот, кому нечего терять. За восемь лет Украина так замучила и обескровила Донбасс, что никакими призраками «третьей мировой» и «всеобщей мобилизации», которыми тут же засыпали чаты боты-провокаторы, дончан было не пронять. Годы под шквальными обстрелами и фронтовик в каждой семье — это заурядное положение дел. А вот шанс оттолкнуться от опостылевшего украинского берега обеими ногами — и навсегда — поднял дух.
Именно из Донбасса хорошо было видно все эти годы, как сгущаются тучи над Россией, и мысль, которую высказывает каждый мой собеседник: именно здесь и пройдет сейчас борьба между добром и хтоническим злом. Думают не о себе, думают, как и в 2014-м — о Матери-России, которую нужно закрыть собой.
О том, как будет проходить референдум в условиях, когда Украина попытается сорвать его обстрелами и терактами (в этом нет сомнений), пока точно не известно. Но сказать свое слово дончане твердо намерены и в этот раз.
Жители освобожденных территорий, где людей пытали и жгли живьем в 2014-м, и сейчас испытывают страх. И это понятно — организаторам прошлого референдума с приходом Украины пришлось расплачиваться жизнями, угрозы от радикалов поступают людям и сегодня.
«Не верится, что через десяток дней я проснусь в России, — поделилась одна из жительниц освобожденного Приазовья. — Еще зимой никакой надежды на то, что мы вырвемся из украинской оккупации, у меня не было. Мы жили, опустив головы и смирившись. Мой двоюродный брат после захвата Мариуполя Украиной пропал без вести. Он был ополченцем, и до сих пор нам неизвестно ничего о его судьбе. Мы сами получали угрозы, соседи писали на нас доносы. Уезжать нам было некуда, и мы считали, что жизнь окончена. Да, восемь лет вырваны из нее, но теперь появилась надежда! Мы сплотились с соседями и на референдум пойдем обязательно. Для нас это гарантия, что мы будем дома, в России, что нацисты не зайдут сюда второй раз».
В том, что Донбасс единодушно проголосует за вхождение в Россию, ни у кого нет ни малейших сомнений, это путь, который был предопределен исторически. Шаг, которого все ждали долгие годы.
В марте этого года мне довелось поучаствовать в детальном опросе общественного мнения в только что освобожденном Мариуполе. И люди, недавно вышедшие из подвалов, пригретые весенним солнцем, ошеломленные и голодные, не знающие новостей, с сомнением смотрели на меня, когда звучал вопрос, хотят ли они жить в ДНР? Но все мгновенно отвечали «Да!», когда речь заходила о возможном принятии в состав России.
Стоя посреди километров черных, выжженных бандеровцами городских кварталов, эти люди потерявшие все, говорили о том, что поддерживают спецоперацию и решение Владимира Путина.
И, несмотря на страхи, нетрудно догадаться, как будут голосовать и на освобожденных территориях.
