Последнее десятилетие Россия, да и ряд других стран, живут в условиях так называемой гибридной войны, развязанной США и их союзниками, написал в понедельник в своей статье для Ъ председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. По его убеждению, «война» ведется по нескольким направлениям — политическому, экономическому, информационному и правовому. Таковы инструменты нового изобретения человечества — «гибридной войны».
В качестве экономического воздействия используются торговые и финансовые санкции, демпинг на рынке углеводородов, валютные войны — ровно то, что, по сути, мы видим в последние годы. Но самыми разрушительными, по мнению Бастрыкина, стали инструменты информационной войны.
Но многие из нас, особенно старшее поколение, прекрасно помнят, как еще совсем недавно (в масштабах истории) в обиходе было другое словосочетание — «холодная война». Его часто употребляли для характеристики отношений между СССР и США, которые сложились после окончания Второй мировой войны. Холодная война также подразумевала геополитическое противостояние и войну идеологий между капиталистическим и социалистическим лагерями — тогда в противостояние были втянуты десятки государств с обеих сторон.
Противостояние сопровождалось гонкой вооружений, в том числе и ядерных, соперничеством на фронте технологий и покорения космоса, а также борьбой за влияние в третьих странах. Началось всё со знаменитой фултонской речи Уинстона Черчилля, в которой он призвал англосаксов объединиться в борьбе против коммунистических режимов. И, как говорится, «понеслось». Интересы СССР и США сталкивались в военных конфликтах по всему миру — в Афганистане, Корее, Вьетнаме. А событие, известное нам как Карибский кризис, едва не привело к началу Третьей мировой войны.
В последние два года в свете нарастающей конфронтации Запада, который стал собирательным образом для обозначения ряда стран, придерживающихся англосаксонской идеологии и целей Збигнева Бжезинского, и России — об истории «холодной войны» опять вспоминают всё чаще.
На этой неделе итальянское издание East Journal опубликовало статью под многообещающим названием «Россия — не зло». В ней автор указывает на то, что напряженность между Западом и Россией никогда не была столь высокой со времен холодной войны, и все же то, что мы наблюдаем сегодня — это не новая холодная война, хотя и имеет некоторые общие с ней черты. И главным сходством, по мнению итальянского обозревателя и директора издания East Journal Маттео Дзола, является «отказ обеих сторон признать правоту другого». При этом фоновый шум пропаганды нужен лишь для того, чтобы поляризовать европейское общественное мнение, которое стало объектом или даже марионеткой в этой игре «стенка на стенку». И европейские марионетки питают сектантские мировоззрения, повторяя в рупор повестку дня, заключает автор.
Но чем же на самом деле отличается старая «холодная война» от новой «гибридной»? На первый взгляд, в обоих случаях инструменты используются те же самые: пропаганда, демонизация противника, сиюминутные ситуационные угрозы.
Дело в том, что время не стоит на месте, обстоятельства меняются и немаловажную роль в изменении набора и эффективности инструментов сыграли современные технологии — как в сфере вооружений, так и в сфере распространения информации. Теперь, когда Россия дала понять, что ввязываться в открытое военное противостояние с ней уже опасно (ракеты, запущенные с Каспия, российские истребители, приводящие в ужас команду эсминца «Дональд Кук»), именно инструменты информационной войны выходят на первый план. И именно об этом говорит Бастрыкин в своей статье и об этом пишет итальянский журналист Маттео Дзола.
Раньше большая часть населения жила если и не в информационном вакууме, то, по крайней мере, употребляла информационный продукт в умеренных дозах: люди читали газеты, слушали радио — не более того. Сейчас же, благодаря информационным технологиям, на человечество свалился невообразимый поток информации, напоминает президент Фонда развития институтов гражданского общества «Народная дипломатия» Алексей Кочетков.
«Сейчас с помощью интернета вы можете получить любую информацию в течение 2-3 минут. Казалось бы, получай информацию и делай правильные выводы. Но для этого нужно иметь определенный уровень образования и уметь отделять зерна от плевел. В этом и заключается смысл современных технологий: когда в этом объеме информации средний человек не в состоянии разобраться, где „черное“, а где — „белое“. И здесь начинается давление на психику посредством электронных СМИ, когда человеку вдалбливаются элементарные простые вещи, и у него нет ни возможности, ни желания разбираться в том, правда это или нет. Эти простые истины не требуют никакой серьезной умственной деятельности», — говорит он.
По мнению Алексея Кочеткова, разница между старой «холодной войной» и новой «гибридной», безусловно, есть. И основное отличие заключается в том, что нынешнее противостояние — это, в первую очередь, «война смыслов и ценностей». Сюда можно отнести такие инструменты, как создание собственной агрессивной идеологии, разрушение посредством пропаганды основных ценностей «вражеской» идеологии, «борьба за язык» на территории противника и борьба в сфере исторической науки, то есть конструирование новой истории, которая вступала бы в противоречие с историей противника. Именно это мы наблюдаем в некогда братской Украине.
Но, как в любом конфликте, на каждый шаг противника должна следовать ответная реакция. Однако у России сейчас нет возможности подавать информационные посылы с той же силой, с какой это делают на Западе, где почти все крупные СМИ работают на одни интересы и преподносят одну и ту же информацию лишь с небольшой разницей, говорит Кочетков.
Ответные меры, которые Россия предпринять в силах, перечисляет в своей статье Бастрыкин. Речь идет о создании концепции идеологической политики государства, базовым элементом которой могла бы стать национальная идея. Что касается цензуры в интернете, то здесь глава СК предлагает определиться с её допустимыми пределами, основываясь на опыте других стран, например Китая, где действует запрет на работу электронных СМИ, частично или полностью принадлежащих иностранным резидентам. Любое взаимодействие с ними может происходить только с разрешения профильного Министерства. Также, по мнению Бастрыкина, необходимо «решительно пресекать» целенаправленную фальсификацию истории России.
Таким образом, информационная война и противостояние ей на сегодняшний день являются главным инструментом нынешней гибридной войны, это же является и главным отличием от времен «холодной войны». Вооруженного же противостояния ждать не стоит, уверен Кочетков, «потому что воевать с нами на сегодня некому», а операция российских ВКС в Сирии показала, на что сегодня способна российская армия. «Да и „Дональду Куку“ нечего делать в 70 км от нашей балтийской военно-морской базы», — добавил он.
Так что в ближайшее время стоит ожидать усиления информационного прессинга в адрес России с целью раскачать ситуацию изнутри. К тому же, США денег на это не жалеют: в 2017 году около $1 млрд планируется потратить на «борьбу с коррупцией и поддержание демократического общества в соседних с Россией странах». Ранее выделенные деньги, по мнению Бастрыкина, пошли на разжигание антироссийских настроений в соседних с Россией странах, формирование в России проамериканской и прозападной несистемной оппозиции и политического экстремизма.
Итальянский журналист Маттео Дзола, в свою очередь, предлагает европейской демократии взглянуть на сегодняшний кризис «незамутненным и конструктивным взглядом». А для этого необходимо начать бороться с российской пропагандой ровно в той же мере, что и с пропагандой американской, оставив моралистические и истерические позиции.
Читайте также: «Цветная революция» по-русски. Возможен ли Майдан в Москве?
