Реджеп Эрдоган признался, что истинной причиной вторжения его армии на территорию Сирии стало желание положить конец правлению «жестокого тирана Башара Асада». До этого основной задачей операции «Щит Евфрата» считалась борьба с «Исламским государством»* и сирийскими 
курдами. Зачем турецкий лидер озвучил свои истинные мотивы, сможет ли он осуществить задуманный им план и как России воспринимать подобные высказывания, АиФ.ru рассказал преподаватель департамента политической науки Высшей школы экономики Леонид Исаев.
Наталья Кожина, АиФ.ru: Леонид Маркович, Эрдоган заявил, что его основной целью в Сирии является свержение Асада, хотя ранее операция «Щит Евфрата» официально проводилась для борьбы с ИГ*. Почему именно сейчас турецкий лидер озвучил свои истинные мотивы?
Леонид Исаев: На самом деле здесь нет никакой сенсации. Начиная с 2011 года и по сегодняшний день, Эрдоган открыто говорил, что Асад должен уйти. Просто в какой-то момент наши СМИ и эксперты слышали то, что им хотелось слышать. Если бы они внимательно следили за турецкой прессой, то увидели бы, что по Асаду там «проходятся» чуть ли не ежедневно.
— Как России сотрудничать с Турцией, когда у нас такие разные взгляды по поводу Асада?
— Если мы сотрудничаем с какой-то страной, это не значит, что у нас должно быть с ней полное взаимопонимание по всем вопросам. Такого нет и никогда не будет. В чём-то мы согласны, в чём-то нет, это нормально.
Да, наши цели с Анкарой в Сирии противоположны, но это не значит, что мы не можем сотрудничать. Несколько месяцев разрыва отношений с Турцией очень хорошо отрезвили и одну, и вторую сторону, показав, что сирийский конфликт не должен сказываться на российско-турецких отношениях. Мы соседи. Мы две очень амбициозные страны, которые играют далеко не последнюю роль в мировой политике, а значит, наша задача — стараться выстраивать мирные, добрососедские отношения друг с другом. Асад — не тот повод, из-за которого стоит эти отношения разрывать. Мы уже один раз разругались с Турцией из-за Сирии, кому от этого стало лучше? Никому. Поэтому конфликт между Асадом и Эрдоганом не должен сказываться на отношениях Москвы и Анкары.
— Вы считаете, что это возможно?
— Конечно, посмотрите на Израиль. Асад считает, что эта страна, оккупировавшая Голанские высоты — виновник всех бед сирийского народа. Она, в свою очередь, периодически наносит авиаудары по территории Сирии. Но при этом Тель-Авив и Москва поддерживают нормальные отношения. Мы же не задаёмся вопросом, почему подобное возможно, когда сирийское и израильское руководство просто ненавидят друг друга. У нас там свои интересы, и мы должны их отстаивать. Естественно, они не всегда совпадают с интересами Асада.
Если Турция начнёт нарушать наши интересы в Сирии — это другой разговор. Но при условии, что мы будем уважать интересы друг друга, российско-турецкого конфликта быть не должно.
— Вы сказали, что российская общественность заблуждалась по поводу истинных намерений Эрдогана в Турции, но, насколько я понимаю, для нашего правительства эти заявления не стали откровениями?
— Конечно. Просто наше общество в последнее время стало всё воспринимать слишком буквально, поверхностно и эмоционально. Российское руководство прекрасно понимает, что есть интересы государства, а внешняя политика — умение находить некие компромиссы, договариваться, учитывать цели других стран, но при этом и не забывать о своих собственных. Думаю, что наше руководство, которое в последнее время достаточно тесно ведет диалог с Эрдоганом, прекрасно всё понимает, тем более что турецкий лидер никогда не скрывал свою позицию по Асаду.
Если мы будем зацикливаться на фигуре сирийского лидера — это тупиковый вариант. Мы должны договариваться там, где это возможно, и обходить те вопросы, которые нас напрямую не касаются.
— Допустим, Эрдоган начнёт предпринимать какие-то активные действия, чтобы убрать Асада, мы же будем предпринимать противоположные действия, как здесь не столкнуться?
— Мы не сохраняем там Асада, а пытаемся сохранить своё присутствие в стране. Нельзя персонализировать внешнюю политику России в Сирии. Асад рано или поздно уйдёт: его могут свергнуть, убить, в конце концов, он просто может умереть от сердечного приступа и т. д. В этой связи очень важно понимать, что залог нашего присутствия в Сирии — развитие российско-сирийских отношений, которые, в свою очередь, никак не должны замыкаться на фигуре одного-единственного человека, пусть даже и президента.
При этом я хочу обратить ваше внимание на то, что ни один из лидеров признанной сирийской оппозиции Syrian National Coalition (я сейчас не имею в виду ИГ* или Джабхат ан-Нусру*) никогда не говорил о том, что, придя к власти, избавится от российских военных баз. Напротив, эти люди утверждают, что наше присутствие в Сирии сохранится.
С моей точки зрения, лишиться этого присутствия, за которое мы заплатили столь высокую цену, только из-за смены президента — безумие в стиле Советского Союза. Именно так действовал СССР. В итоге ушёл Насер, пришёл Садат, и наше присутствие в Египте закончилось. Это как раз результат персонифицированной политики.
Посмотрите, как действуют американцы с Саудовской Аравией, Израилем, Бахрейном и т. д.: сколько бы лидеров не сменялось, их присутствие в этих странах остаётся незыблемым.
Во внешней политике дружбы не бывает, бывает только взаимный интерес. А к чему приводят иллюзии относительно дружбы народов, очень хорошо показывает опыт российско-украинских отношений.
— Эрдоган может начать военную операцию против Асада?
— Он не пойдёт на Дамаск. Не нужно думать, что Эрдоган — какой-то сумасшедший политик. Это не так. Да, у него есть характер, эмоции, харизма, ему присуща жёсткость в поступках и заявлениях, как и подобает восточному лидеру. При этом он прекрасно понимает рамки дозволенного и будет двигаться по территории Сирии только там, где исключён конфликт с какими-то сильными игроками. Турки не пойдут в Латакию, Тартус, Дамаск, поскольку это сфера интересов России. Не будут воевать с курдами в их кантонах (это сфера влияния США).
Если туркам удастся взять город Аль-Баб, дальше они будут развивать операцию «Щит Евфрата» по западному берегу реки Евфрат в сторону Ракки. Только здесь, в «серой зоне», которую контролирует ИГ, Эрдоган может действовать относительно свободно. И никто его за это не станет критиковать. Именно в Ракке будет развиваться настоящее соперничество между курдами, турками, правительственными силами, США и РФ.
Вообще, чтобы убрать Асада, турецкому лидеру необязательно вступать в прямой конфликт с Российской Федерацией, для этого есть масса других путей.
— Эрдоган пояснил, что его страна не претендует на сирийские земли, чего он хочет добиться в итоге?
— В данный момент Сирия не может рассматриваться ни одной страной как сфера её исключительного влияния. Ни Турции, ни Саудовская Аравия, ни Россия, ни Иран — никто этого сделать уже не сможет. В этой связи единственная возможность решить сирийский вопрос — поделить страну на сферы влияния. Курды (потенциально США) — северные территории. Израиль — сирийско-израильская граница. Россия — Латакия, частично Хомс, Дамаск, Тартус. Турция — Идлиб, север провинции Алеппо. Осталось решить вопрос о том, кому достанется Восток. Конечно, у Анкары сейчас задача оставить за собой Идлиб, карман между курдским кантонами, и по возможности максимально продвинуттся на юго-восток в сторону Ракки, чтобы там были подконтрольные туркам группировки. Никто не говорит о том, что Турция непосредственно присоединит к себе территории своего южного соседа. Да, Сирию разделят на сферы влияния, но при этом никто не будет ставить под сомнение её единство и неделимость. Формально на карте страну будут рисовать в тех же границах, но по факту все будут осуществлять контроль на закреплённых за ними территориях.
Как только стало понятно, что весь кусок под названием «Сирия» не достанется никому, его начали резать. И до финала уже осталось совсем чуть-чуть.
*Террористические организации, запрещенные в РФ
Самолет с мобильным госпиталем Минобороны РФ вылетел в Сирию 
Более 5,5 тысяч мирных жителей смогли выйти в освобожденные районы Алеппо 
Эксперт: «Роман Эрдогана с ИГ закончен» 
Игорь Виттель: Имперские мечты «борца с террором» 
Член Насцсовета курдов: у нас хватит сил, чтобы противостоять ИГ и туркам 
