Из кремлёвской пробирки
- В бизнесе и в финансах сейчас время слияний и поглощений. На политической арене происходит то же самое?
- Думаю, крупные партии поглотят мелкие. К следующей избирательной кампании в Госдуму останется максимум 5 партий. Четыре нынешние парламентские, плюс та партия с правым уклоном, которая создаётся. После её возникновения всё электоральное поле будет поделено. Дмитрий Анатольевич Медведев сказал о необходимости развития многопартийности, чётко дал понять всем, что позиция Кремля не сводится к существованию одной «партии власти». Слова Президента мы расценили, что в стране будет больше двух партий.
- Можно создать и три дополнительных партии к «самой главной», но это не значит, что они будут её оппонентами…
- У партий, которые создаются сверху – и власти, и оппозиционных на бумаге, - нет шансов на существование. Проанализируйте все наши предыдущие созывы Госдумы, политические структуры, блоки, партии, союзы «из кремлёвской пробирки», которые пытались выразить интересы правящего большинства. Они все разваливались. Сегодня есть только 2 партии, которые созданы за счет объединения воли людей – ЛДПР и КПРФ. Наша – старейшая, 13 декабря будущего года ей исполнится 20 лет. Юбилейный съезд пройдёт в Москве. А праздновать будем вместе с избирателями, широко, по всей России.
Политические эгоисты
- Итог голосования сегодня известен заранее, интрига исчезла?
- 307 голосов ЕР – необходимое количество для принятия любого закона! В такой ситуации состав Парламента, в принципе, не важен. Об этом своеобразном
«политическом эгоизме» депутаты ЛДПР говорили на встрече с председателем правительства Путиным меньше месяца назад. Владимир Владимирович обещал убедить руководство Госдумы: принятие законов не должно зависеть от авторства.
- Изменится ли такая ситуация?
- На последних региональных выборах ЕР набрала примерно по 50% почти везде. Если с тем же результатом пройдут следующие выборы в Госдуму, у партии власти появится право принимать законы, но не будет конституционного большинства. Им придётся блокироваться другими. Возникнут дискуссия, компромисс. Если нас попросят поддержать один законопроект, мы попросим поддержать наши - по пенсиям, студентам, образованию... Идеи ЛДПР, спустя некоторое время, претворяются в жизнь - часто за другим авторством. Это тоже
«политический эгоизм». Но нам всё равно, какие фамилии будут стоять внизу. Главное, чтобы необходимый людям законопроект был принят.
- Но ведь идея повысить минимальную численность партий с 50 до 100 тысяч человек принадлежит ЛДПР?
- Мы выдвинули ее в конце весенней сессии, пока она не оформлена законодательно. В большой стране иметь политическую партию с таким членством – реально и вполне по силам. Мелкие партии, которые не успеют влиться в крупные, отомрут сами. А оставшиеся будут отражать весь спектр политических взглядов, какие только могут быть!
- Ни одна демократическая партия, ни все они вместе, похоже, не создадут 100-тысячную общность членов. Может быть, России не демократия нужна, а сильная рука?
- Готов согласиться. Западная демократия нам не подходит, мы не впитали ее с молоком матери. Ведь русские практически всегда жили «под сильной личностью». Согласитесь, большой стране нужен управляющий, который сможет держать ситуацию под контролем.
- У нас никогда не будет так, как в США – республиканцы и демократы?
- Никогда. Слишком разнородный состав электората, слишком велико население страны. Нам ближе немецкий вариант: 2 сильные партии и еще 2-3, на стороне которых в сумме 25-30% избирателей. И в парламенте ни одна партия не набирает подавляющего большинства, а депутаты вынуждены объединяться, чтобы решать политические вопросы.
